Незнакомцы в заброшенной деревне

– И почему вы не дружите? Давай так: ты отнесёшь, а я сама всё помою и раскрою тебе один секрет, договорились?

Лиса была старше, наверное, на пару лет. Была ли она изначально сиротой, или просто ушла от родителей, я так и не понял. Знаю точно, что бросила школу, ушла к партизанам. Когда отряд разбили, командир посадил Лису в кабину грузовика и отдал последний приказ добраться живой до города. В приюте долго не отсиживалась: собрав десять ребят, они ночью перелезли все заборы и ушли в вымершую деревню. Лиса говорила: «Конечно страшно! Чтобы тогда с нами сделали… Убегали от них всю ночь. А никто даже не преследовал». Что стало с теми ребятами – неизвестно.

Все в доме любили Лису: даже нелюдимый Колумб слушался её. Так не хотелось перечить и расстраивать – ну как ей откажешь?

Тамара жила одна. Комната была самой обычной: ну кровать, ну тумба с открытой книгой, ну засохшие цветы в вазе. Комната была самой обычной за исключением одной детали. Ещё задолго до нас здесь жил художник. Не имея средств на альбомы, он рисовал на стене, как в храме – поезд, заезжающий в туннель под горой.

Словно ожидая меня, Тамара лежала и ничего не делала.

– Можешь поставить… хоть сюда, – тихо сказала она и убрала книгу с тумбы.

Немного подумав, я подставил стул с завтраком прямо перед ней. Я соврал, что Лиса попросила остаться до тех пор, пока на тарелке не увижу рисунок.

– Я стесняюсь!

Говоря со мной, Тамара всё время смотрела на поезд. Я тоже смотрел на него.

– Я всё попробую! И сама помою, – добавила она.

…набросив пальто, я побежал к ребятам. Вера и Женя, стащив, что смогли, примеряли короны и серьги, поминутно бегая к Лисе за советом. Антон с Христианом упражнялись в фехтовании на палках. Колумб сидел за сундуком и подкидывал гирьки на весы, взвешивая кубок.

Я спросил, не чахнет ли он над златом.

– Угу! Зря смеешься (я, кстати, вовсе не смеялся) – мало на сей раз! – ворчал Колумб.

– Улица Каменщиков… закончилась, – объявила Женя.

– А вам не кажется, что собак больше, чем в прошлом году? Ах, туше! – спросил Христиан, раненый в грудь.

– Отстреливать. Только… отстреливать, – отвечал Колумб, не отвлекаясь от меры.

– Антон, а я красивая? – замурлыкала Вера.

– …очень!

– Эй, ты сначала подумал – пошёл вон!

– Прости! Хочешь… поцелую ручку… Венера! – Антон подбежал к Вере и ловко склонился к белой кисти с браслетиком.

– Бе! – сгримасничала Женя и скрылась за дверью.

Листья рисовали в воздухе круги. Если станет теплее, можно убежать и ходить по лесу. Я уже хотел взять сук и побежать драться на палках, как случайно увидел в окне Лису и Тамару.

***

Утром у Антона поднялась температура – и Лиса попросила меня подменить. Как ей отказать?.. Во время поспешной сборки она наизусть проговаривала список, который давно был вложен в рюкзак.

Влажный свинцовый туман скрыл признаки осени. Самый краткий путь до остановки брошен через лощину, связывающую деревни как позвоночник.

Чтобы согреться, мы с Верой начали уворачиваться от комаров. По привычке я чаще смотрел назад, чем вперёд: вдруг кто-то догонит?

Наконец автобус подъехал. Кроме нас двоих и водителя никого не было. Вера не хотела со мной говорить, и уже через десять минут уснула на моём плече. Ладно, пусть спит.

Антон и Вера – брат и сестра. Они помнили свою семью, жили добрые воспоминания. К несчастью, мать разбилась в аварии. А потом случилось совсем нехорошее: отец вернулся с морга, увёл детей к соседям и дома покончил с собой (повесился).

В приюте брат и сестра ни с кем не общались. Наверное, произошла какая-то травма – потому что Вера полюбила Антона, а он её… Поползли слухи, начались смешки, потом избиения. Однажды им передали, что «какой-то учитель рассказал об этом директору, и что тот собирался звонить в больницу – и что не сегодня завтра приедут врачи и поставят в глаза укол».

Пытались бежать два раза. Два раза ловили. На третий повезло. Ночью, во время обстрела города, упала стена в их корпусе. Пока взрослые вытаскивали тела из-под обломков, Антон с Верой вместе с ещё тремя детьми сбежали…

Этот город никогда не спал.

Первым делом мы обошли два ломбарда. Возле входа метро стоял солдатик и раздавал призывные контракты. Город не спал, но что тут делать, оставалось туманным. От закрытых кафе остались щитки и реклама; много замороженных строек. Куда люди вокруг спешат, какого начальника они бояться расстроить?

Я ещё раз проверил покупки. Тут тебе и новый металлоискатель с первоклассным аккумулятором за полцены, и патроны, и соль, и батарейки, и прочее – чего не добыть на большом огороде Лисы. Вдруг появились две длинные, коротко стриженные девчонки чуть старше нас. Поцокав на каблуках, одна из них строго посмотрела на меня, на Веру, а потом начала громко обсуждать Верин наряд.

– Нельзя же быть и умной, и красивой одновременно, – отмахнулась Вера.

Вторая подруга засмеялась и начала её материть.

Не стерпев, я грубо осадил их. Драку остановил обратный автобус, который забрал только нас.

– Зря ты так, – сказала потом Вера, уже в дороге, – а то они подумают, что их слова имеют смысл.