Незримая паутина

«Стараюсь проникнуть в красн. командование, но это оказывается гораздо труднее, чем думал, ибо все запуганы и боятся взять на себя какую-нибудь роль. Предвижу много затруднений, но работать нужно и можно. Настроение почти сплошь против власти, но активным никто не решается быть. Имя В. К. Н. Н. пользуется большой любовью и уважением. Я прошел много деревень… особенно чтут его старые солдаты. Многие красные начальники считают сов. власть прочной и не хотят себе представить власть, котор. могла бы ее заменить. Мне кажется необходимым будет произвести сильный толчок и своевременно выдвинуть имя Вел. Кн. — тогда успех будет…»

* * *

В конце сентября 1923 года, с документами на имя четы Шульц, Мария Захарченко и Георгий Радкович собрались в трудный и опасный путь. С ними шел эмиссар генерала Врангеля, гардемарин Бурхановский. Советско-эстонскую границу они перешли при содействии проводника, доведшего их до Изборска. Дальше им пришлось пересекать топкое, холодное болото, на что ушло много времени и сил. По пути Бурхановский отстал от четы Шульц, увяз в болоте, был захвачен советскими пограничниками и погиб от пуль чекистов.

1 октября, миновав Псков, чета прибыла в Лугу. В первом кратком донесении Кутепову они сообщали о проделанном пути, о размене денег и об отсутствии вестей о Бурхановском. В донесении от 12 октября 1923 года Шульцы сообщали:

«Прибыли в Петроград 9-го утром. А. В.[5] не нашли, на его квартире сообщили, что он ушел менять деньги 27-го сентября, оставив дома все вещи и неотправленное письмо в Париж и больше не вернулся. В настоящее время там идут облавы, многие пойманы, город терроризирован. Выехали в три часа дня в Москву. Попали в воинский вагон, занятый матросами, комсомольцами. Впечатление от разговоров самое отрицательное. Эта молодежь ими воспитана и настроена сейчас воинственно».

Об отправке четы Шульц в Россию резидент «Треста» и представитель генерала Врангеля в Ревеле В. И. Щелгачев сообщил Роману Бирку, а Бирк — Стауницу. Шульцам была дана явка к Стауницу, в его квартире на Маросейке. Стауниц любезно принял путников и заверил их в полной безопасности:

— Придется не выходить до тех пор, пока мы не приготовим вам документы. Потом ваша одежда: резиновый плащ, брезентовый балахон. Все это тоже не годится. Времена военного коммунизма прошли. Этим я займусь. Мы, Мария Владиславовна, подберем вам туалет к лицу.

— Эдуард Оттович, я и Георгий прошли через две войны, мировую и Гражданскую. То, что мы живы, почти чудо. Ваша организация может нами располагать, как она найдет нужным. Я уполномочена генералом Кутеповым установить связь с «Трестом».

— Мы рады. В ближайшее время устрою вам встречу с одним из наших руководителей.

В дни, когда Якушев был в отъезде, Стауниц показал Шульцам, как работают подпольщики «Треста». В его квартиру зашел бывший жандармский ротмистр Баскаков, под кличкой Кузен скрывавшийся на конном заводе под Москвой. Затем побывал Подушкин, бывший чиновник царского Департамента полиции. Появился и камергер Ртищев, член Политсовета МОЦР. Сам Стауниц зашифровывал письма, ходил на тайные свидания, занимался валютными операциями, покупал и продавал мануфактуру.

Стауниц объяснил Марии Захарченко, что своей коммерческой деятельностью он прикрывает работу в «Тресте» и добывает для него кое-какие деньги.

Настал день встречи четы Шульц с Якушевым. Прежде всего Якушев попросил прозванных в ОГПУ «племянниками» посланцев Кутепова описать наружность Щелгачева и Бирка. А затем спросил, нет ли у них письменных полномочий от Кутепова:

— Несколько слов на клочке полотна и подпись генерала нас бы вполне удовлетворили.

— Разве пароля недостаточно? — спросила Захарченко. — Письменных полномочий у нас нет.

— На нет и суда нет. То, что мы существуем, объясняется предосторожностями, — сухо отрезал Якушев.