Незримая паутина

«Есть распоряжение устроить меня на службу……. в контрразведывательный отдел при Г.П. У. через имеющуюся оказию таможенного отдела. Этот отдел Г.П.У, ведущий наблюдение за приграничной полосой и поступающей контрабандой, предложил на этих днях Всерос. инвалидному комитету (Вико) а в частности У., взять на себя организацию подставных лавок в Москве для поимки контрабандных товаров. Согласно плана Там. Упр. все заведывающие лавками будут считаться агентами отдела по борьбе с контрабандой Там. Упр. и в своей работе будут инструктироваться сотрудниками последнего.

Отдел по борьбе с контрабандой работает в теснейшем контакте с контрразвед. отделом Г. П. У. Многие из сотрудников отдела по борьбе с контрабандой являются и секретными сотрудниками к. — р. отд. при Г. П. У. Задачей является поставить себя в такое положение, чтобы, заручившись доверием и знакомствами среди членов Г.П.У., получить предложение сделаться их сотрудником в отделе к. — р. сначала секретным, а потом и открытым, приняв которое использовать свое положение для целей М.О.Р.».

«Трест» и евразийцы

В начале двадцатых годов в среде эмигрантской молодежи возникло течение евразийцев. Критически настроенные по отношению к старшему поколению политических деятелей, молодые люди пытались выработать свое новое кредо. Течение было сугубо интеллигентским, сложившим свою довольно странную программу под влиянием ряда не совсем совместимых идей. Тут было и преклонение перед Россией, как Евразией, сочетающей в себе разнородные истоки культуры, и преклонение перед большевистской революцией, якобы открывшей перед Россией возможности развития самобытной культуры. Под влиянием известного русского философа И. А. Бердяева, евразийцы считали, что в силу своего национального духа и геополитической судьбы Россия никогда не станет демократией.

Уже в первую свою поездку Якушев обратил внимание на евразийцев, к числу которых принадлежали монархически настроенные Артамонов и Арапов.

Собрав сведения о евразийцах, Артузов решил ввести в их среду своего человека. Такой человек должен был быть интеллигентом, сведущим в различных философских течениях, способным к спорам на высоком уровне и в то же время разочарованным в большевистской революции. Выбор пал на Александра Алексеевича Лангового, сына известного в Москве профессора медицины. В Гражданскую войну Ланговой добровольцем сражался в рядах Красной армии, был награжден орденом Красного Знамени. Его сестра, Наталья Рославец, служила в ЧК.

Под именем Денисова Ланговой отправился в Варшаву с заданием договориться с поляками об открытии еще одного «окна» вблизи от Вильно. Перейдя границу под личиной штабного работника «Треста», Ланговой первый день провел на крестьянском хуторе. Затем его доставили в полицейский участок. После разговора с польским поручиком он выехал в Варшаву и явился к Артамонову. Тот представил его начальнику русской секции Второго отдела генштаба Таликовскому, а затем полковнику Байеру. Поляки согласились открыть второе «окно» и познакомили с хорунжим Вагнером, ведавшим переходами границы. Через это новое «окно» Ланговой вернулся в СССР.

Весной 1924 года через «окно» на эстонской границе прибыл в СССР приятель Арапова, евразиец Мукалов. Побывал в Москве. С чекистом Зубовым съездил в Харьков. Тут ему были устроены «конспиративные» встречи с мнимыми командирами воинских частей. Уезжал он из России восторженным поклонником «Треста».

Затем Якушев захватил с собой в Москву берлинского представителя «Треста» Арапова, свел его с Ланговым, лидером евразийской фракции «Треста». Ланговой преуспел в изучении сложной идеологии евразийцев, и чекисту Старову оставалось только подготовить совещание евразийской фракции и распределить роли. Исполнителями были сотрудники ОГПУ, наизусть выучившие то, что им предстояло говорить. Мнимые контрреволюционеры выступали наряду с подлинными, которых поставил Стауниц.