Незримая паутина

Полковник Сусалин, ознакомившись в Москве с обстановкой, усомнился в «Тресте». Несмотря на советы четы Шульц соблюдать осторожность, он высказал свои сомнения «трестовику», чекисту Старову, и бесследно исчез. Обеспокоенные Шульцы узнали от Опперпута, что Сусалина якобы опознали болгарские коммунисты, знавшие его по Софии как белогвардейца, после чего он погиб в застенке ГПУ.

* * *

Недовольная медлительностью Якушева, противника террора и сторонника накапливания сил, Мария Захарченко сблизилась со Стауницем. Не раз говорила она с ним о необходимости террора — наедине. Эти частые беседы вдвоем сблизили их, они стали любовниками. Думала ли Мария, что в постели она больше узнает о «Тресте» от Стауница? Зато Стауниц знал безошибочно, что самый верный путь к Кутепову был через Марию Захарченко. Мало-помалу он стал соглашаться с Марией, не мешая ей строить планы террористических актов. Об откровенных беседах с Марией Стауниц немедленно докладывал Якушеву, каждая высказанная ею и Радковичем мысль становилась достоянием. КРО ОГПУ.

Якушев, отлично осведомленный о настроениях и нетерпении Марии, совещался с Артузовым. Тем строже были и требования Артузова к Стауницу. Накануне своей очередной поездки в Париж Якушев поучал Стауница:

— Эдуард Оттович, ваша дама сердца и ваши с ней отношения меня устраивают только в том смысле, если я буду через вас знать все, что затевает Мария и ее покровитель Кутепов. Мы должны это знать. При авантюризме Кутепова можно ожидать любой дикой выходки. Ему ничего не стоит ради эффекта подставить под удар «Трест».

— Я вас понимаю. Вы будете знать все.

20 ноября 1926 года Якушев прошел через «окно» на эстонской границе и прибыл в Ревель. Здесь его ожидала Мария Захарченко, заранее отправленная сюда по решению ОГПУ. В честь Якушева майор Пальм дал обед, на котором присутствовала и Мария. Пальм провозгласил тост за будущую монархию в России. Затем пили за здоровье Якушева — будущего министра иностранных дел. Доверие эстонского штаба произвело впечатление на Марию, ее отношение к Якушеву улучшилось, хотя и ненадолго.

В Париж Якушев выехал один. Накануне намеченного отъезда Якушева и Марии в Париж из Москвы от Стауница пришла шифровка: он звал Марию обратно, чтобы при ее участии угомонить запившего Георгия Радковича. А запил Радкович из ревности, интимные отношения Марии со Стауницем терзали безумно ее любившего, преданного ей Георгия.

* * *

На вокзале в Париже Якушева встретил Кутепов. С паспортом на имя Келлера Якушев остановился в гостинице на Елисейских Полях. Говорили они о многих делах. Якушев жаловался на горячность и неугомонность Марии. Кутепов защищал Марию, отмечая ее храбрость, верность долгу, готовность пожертвовать жизнью.

Якушев заговорил о желательности встречи Кутепова с Политсоветом «Треста» в России. Но Кутепов отклонил это любезное приглашение.

Затем они отправились в Шуаньи к великому князю Николаю Николаевичу. Великий князь высказался за более энергичные действия. Якушев старательно объяснял, какие трудности препятствуют решительным действиям в ближайшее время.

Якушев просил великого князя написать обращение к Красной армии, а Политсовету дать его портрет с собственноручной подписью. Под конец аудиенции Якушев обещал собрать военный совет «Треста», предварительно условившись с Кутеповым о времени и месте встречи.

Разговоры о деньгах для «Треста» продолжались. В известном всем гурманам ресторане «Дрюан» Кутепов, Коковцев и Якушев обедали и толковали, как и где добыть крупные средства. Обменивались тостами. Подняв бокал, Якушев пил за здоровье Коковцева, будущего премьер-министра освобожденной от большевиков России…

В тот же день, 5 декабря, Якушев навестил Шульгина, жившего недалеко от Булонского леса. Шульгин встретил его дружески. От него Якушев узнал, что Чебышев своего мнения о «Тресте» не изменил.

На следующий день Якушев беседовал с представителем пражского отделения Союза Галлиполийцев. Слушал он рассказы о жертвенных молодых офицерах, жаждавших настоящих дел и готовых идти на подвиг в Россию.

Накануне отъезда Якушева в Москву к нему в гостиницу приехал Кутепов. Он вручил Якушеву портрет великого князя, сидящего верхом на коне, и воззвание к Красной армии.

Довольный успехами, 14 декабря через Франкфурт-на-Майне Якушев уехал восвояси.

Исчезновение генерала Монкевица

Поездка Якушева в Париж совпала с большими неприятностями, выпавшими на долю Кутепова. В первые годы подпольной деятельности одним из его ближайших помощников был Генерального штаба генерал-майор Николай Августович Монкевиц. Белому движению этот генерал известен не был, славы за ним не было никакой. Был он назначен к Кутепову великим князем Николаем Николаевичем и рекомендован Высшим Монархическим Советом.