Незримое

– Да, Верховный. Девушка считала, что они с этим парнем родственные души. Они собирались отправиться в путешествие после того, как она завершит обучение.

– Родственные души… Это сильнейшие чары. Они проходили испытание на подтверждение этого феномена?

– Как я понял, нет. Но меня всегда поражал этот вид магии. Особенно, единственное исключение из невозможности перемещения в пространстве. Это будоражит воображение, не правда ли? Стоит родственным душам не нарочно одновременно подумать друг о друге, как один тотчас переместится к другому. Жаль, что шанс встретить такого человека крайне мал.

– Если Шади был ее настоящей родственной душой, то его смерть избавляет от одной проблемы – ненужной нам связи между ними.

Ведамир отвернулся от Свэрога и стал смотреть в окно, за которым было невозможно что-то разглядеть в полной темноте.

– Что ж, Свэрог, пригласи Ясю завтра в замок. Побеседуй с ней. Если обнаружишь по-настоящему сильную магию, то сразу же сообщи мне.

– Да, Верховный.

– И еще. Зайди в покои Василько и скажи ему, что пока он может остаться на своем месте.

7

Утром следующего дня Яся торопилась в лечебницу. Она хотела как можно скорее поговорить с Желаном, чтобы выяснить, откуда у него взялась флейта на самом деле.

– Бесполезно, – услышала Яся перед входом голос за спиной. – К нему не пускают.

Яся обернулась и увидела вчерашнего знакомого из трактира. Он стоял, облокотившись на стену лечебницы и улыбался, прищурив глаза.

– Правильно, всяких оборванцев нужно держать подальше.

– Я сказал, что не пускают, а не что я не прошел.

– Ну да… великий и могучий – как там тебя – проник в лечебницу, защищенную магическими заклинаниями и амулетами.

– Во-первых, меня зовут Эней. Во-вторых, все эти заклинания похожи на бумажный шпингалет. Нейтрализуются на раз-два. В-третьих, в саму палату я зайти не успел – меня выдворила суровая женщина.

– Отлично. Скажу лекарю, что пора обновить защиту и воздать честь медсестре, – Яся открыла дверь и вошла в просторный холл. Эней зашел за ней.

– Что тебе нужно? – прошипела Яся.

– Тоже хочу поговорить с бардом.

– С чего ты взял, что я иду к нему?

– Яся! – навстречу ей вышел лекарь в белом костюме, который вчера приезжал в трактир. – Ты вчера хорошо поработала с бардом. Когда я накладывал на него лечебные мази, от которых больные обычно воют варгом, он тихонько пел песню про славную жизнь моряка. Отличное заклинание, я бы не смог лучше.

– Пустяки. А можно с ним поговорить?

– Да, он как раз проснулся. Смотрится в зеркало и плачет. Боится, что шрамы останутся навсегда. И они ведь останутся. А это кто? – лекарь кивнул на Энея.

– Я с ней, – Эней схватил Ясю за руку.

– Еще чего, – оттолкнула она его.

– Тогда прошу покинуть лечебницу, – нахмурился доктор.

Пока Эней продолжал препираться, Яся зашла в палату к Желану. Он действительно тщательно осматривал лицо.

– Все не так уж и плохо, – улыбнулась Яся.

– Неплохо? – Желан отбросил зеркало и закричал. – Моя будущность обречена! Никто не будет слушать песни человека с лицом сморщенного финика.

– Мази сделают свое дело. Ты поправишься. В крайнем случае, сможешь придумать легенду о том, что на тебя напал огнедышащий дракон.

– Замечательная идея. С одним «но»: драконов не существует.

– Во-первых, история о том, что их истребили – миф. А во-вторых, история с проклятой флейтой тоже звучит впечатляюще. Кстати, не поделишься, где именно ты ее взял? Сомневаюсь, что легенда про горы правдива. Ты хоть раз бывал там?

Желан откинулся на подушки и закрыл лицо руками.

– Я пропал, – прошептал он. – Мои песни… моя жизнь… Я годами создавал образ, сочинял истории, продумывал все до мелочей. Теперь меня никто не станет слушать. Но зачем я это говорю? Что ты, женщина, можешь понимать в поломанной жизни?

– Еще одно слово, и я сниму заклинание, притупившее боль. Снова хочешь почувствовать, как твое лицо засунули в горящую печь? – Яся лукавила, но угрозы оказалось достаточно.

– Хорошо… хорошо… Я купил эту флейту на рынке в Ниобурге. Она была абсолютно нормальной до вчерашнего вечера. Никаких выдающихся магических чар с ней не было связано!

– Ты вчера давал ее кому-то в руки? – Яся, прищурившись, разглядывала Желана.

– Нет, конечно! Это все равно, что незнакомцу дать подержать свой… впрочем, неважно.

– Ты не такой уж романтик, как ходят про тебя слухи. Скажи мне еще: почему ты решил изменить репертуар? Разве когда-то до этого ты пел оды королю?

– Не знаю. Возможно, вдохновила наша встреча. Меня пригласили выступить перед ним, – Желан сел на кровать и расправил плечи. – Накануне я дал концерт придворным. Все были в восторге от моего голоса! Столько хвальбы я не слышал давно. Поэтому мне захотелось отблагодарить всех и прославить правителя. Но на выступлении я передумал, и стал исполнять баллады из привычного репертуара. Ваш город прежде такого не слыхивал, верно?

– Куда уж нам.

Яся махнула барду и вышла из палаты. Боковым зрением она заметила, как тот снова схватил зеркало.

– Что он тебе сказал? – Эней ждал Ясю возле выхода из лечебницы.

– Рассказал, как ты проклял флейту.

– Чего?