Незримое, или Война в иномирье

А сразу от входа слева находилось помещение привратницкой – здесь священнодействовал секретарь хозяина, и одновременно – его дворецкий Лихтштейнер.

Заглянув в несколько комнат, Анатолий Васильевич остался доволен – помещения были небольшими по площади (по европейским меркам), но Монасюк хотел жить в привычной обстановке. А это значит – как в советских квартирах с их небольшими комнатами и постоянно ощущаемым замкнутым пространством.

Исключение на втором этаже составлял лишь большой зал с огромным телевизионным экраном.

Спустившись по центральной лестнице, Анатолий осмотрел тренажерный зал, бассейн, заглянул в массажную.

Здесь также все было оборудовано и основательно, и по последнему слову техники.

Далее состоялась церемония знакомства с обслугой. Все, в соответствии с его пожеланием, были либо русскими, либо говорили по-русски. Представлял их хозяину Клаус Дюррематт.

Похожий на актера Игоря Дмитриева мужчина оказался его дворецким и одновременно секретарем Александром Лихтштейнером. По-русски он говорил чисто, почти без акцента, и вместе с женой поселился на территории поместья, в одном из домов, специально выстроенных для проживания обслуживающего персонала.

Его жена, Марта, была типичной кухаркой из фильмов о жизни аристократов – невысокая, полная, гладко причесанная, в переднике и наколке в волосах.

На вопрос, знает ли она русскую кухню, она ответила, что знает и русскую, и украинскую.

Кстати, именно украинкой оказалась его горничная, молоденькая Галина – худенькая, черноглазая, с косой.

Жить она предпочла в городе.

– Господин Монасюк, в кабинете вас ждут еще несколько человек, – сказал Клаус.

Они поднялись по устланной ковром центральной лестнице на второй этаж, где рядом со спальней находился новый кабинет Анатолия Васильевича. Здесь его ждали трое мужчин.

Двое, Геннадий и Вениамин, были крепкими, лет по тридцать пять, мужчинами, по виду – бывшие военные, их наняли охранниками. Руководить их службой предстояло Лихтштейнеру.

А вот третий… Невысокий, возрастом – за пятьдесят, с пегими седоватыми волосами, коротко остриженными, с голубыми маленькими, очень внимательными глазами, он на первый взгляд производил впечатление инженера на пенсии. То есть выглядел вполне интеллигентным и что называется – пожившим, но еще бодрым и при здравом уме.

Однако бывший мент, как сейчас говорят, Монасюк моментально почувствовал в нем коллегу. Так и оказалось.

Отслужив свои двадцать пять лет в милиции, бывший розыскник Сергей Николаевич Селезнев оказался в Швейцарии в качестве охранника одного из новых русских.

Счастье Селезнева оказалось недолгим – его хозяин сбежал от конкурентов-бандитов, сумевших разыскать обманувшего их делягу.

Не мудрствуя лукаво, тот сбежал куда-то, бросив всех. Так Сергей Николаевич оказался, хоть и со швейцарским видом на жительство, но без работы и перспектив в чужой стране.

Можно было вернуться на родину, но как-то не хотелось – ему понравилась чистенькая уютная Швейцария. Без особой надежды он откликнулся на объявление, которое поместил Дюррематт – но после беседы с адвокатом оказался в списке наиболее подходящих для новой работы служащих.

Откроем секрет – Монасюк уже понял, что при его специфической работе не помешает рядом надежный опытный детектив, причем желательно – соотечественник, которому он мог бы доверять. Поэтому, прежде чем пригласить Селезнева на собеседование, Дюррематт проверил через московские связи бывшего офицера милиции, и узнал, что это был один из лучших оперработников уголовного розыска, причем с репутацией честного и неподкупного человека.

Потому и отправленного на пенсию сразу же после выслуги в 25 лет.

Ну, а соотечественника иностранцу Монасюк предпочел потому, что психология европейцев отличалась от психологии славян. А Анатолий не любил, что называется, «разжевывать» поручения.

Свои же понимали обычно с полуслова.

Это в полной мере проявилось в беседе с Селезневым.

– Мне понадобятся от вас услуги по вашей бывшей специальности, – сказал Анатолий. – Проверки, возможно – розыскные работы.

Селезнев улыбнулся. Анатолию понравилась уверенность, которая прозвучала в словах собеседника:

– Не беспокойтесь. Работаю я не торопясь, но результат вам могу гарантировать. Я ведь знаю, что вы навели обо мне справки?

– Конечно, – вмешался в разговор Дюррематт. – Это ведь естественно, не так ли?

– Да, само собой. Но тогда вам должны были сказать, что у меня не было нераскрытых преступлений. Недостаточно доказанные – да! Но преступников я всегда нахожу.

Монасюк улыбнулся.

– Я понимаю, что вы имеете в виду.

Он помолчал.

– Видите ли, Сергей Николаевич, то, чем я сейчас занимаюсь – имеет особенность. Эта особенность в том, что я частенько не представляю, чем буду заниматься на следующий день, что мне может потребоваться в любой момент… В этих условиях полезно иметь под рукой человека ваших способностей – вы можете оказаться весьма полезным…

Например, только недавно я узнал, что есть некая тайна, секрет, который касается весьма важных людей. Возможно, мне понадобится узнать эту тайну. И вот в этом я рассчитываю на вас.