Незримое

По официальной же версии, меня не останавливали в надежде поучить уму-разуму. Мол, помаюсь, помыкаюсь, да пойму, что выше головы не прыгнешь.

Что сказать… вера близких так воодушевляет.

Папа разглагольствовал о высоком. Какого-то черта припомнил мои детские уроки рисования и первое место в художественном конкурсе «Нарисуй мамочку». Ну да, конечно, мне ж целых пять лет было, и те относительно пропорциональные овалы, из которых я и слепила мамочкино тело, разумеется, свидетельствовали о врожденном таланте, который я безбожно загубила.

А все из-за моего страстного желание что-то доказать родне — их слова, не мои.

Дядя Володя хмуро взывал к осторожности. Дескать, времена нынче неспокойные, и негоже слабой девице на мужской работе валандаться. Его речь была, пожалуй, самой краткой и проникновенной.

Кузен Андрюха попытался наехать на Яна и заявил, что мужика надо выбирать сильного во всех смыслах: и физически, и магически, раз уж сама по обоим фронтам в отстающих. Но именно что «попытался». Только он завел шарманку, как я пообещала нанять ведьму и проклясть все его стероиды, благодаря которым Андрюха, собственно, и раскачался до размеров среднего танка.

Потом подумала было объяснить, что Ян мне не «мужик», а просто напарник, причем даже временный, но к тому моменту уже так разозлилась, что промолчала. Ну их, пусть верят, во что хотят.

Кстати, пообщаться и нормально попрощаться нам опять не дали. По возвращении в город его тут же уволок куда-то папа, а я… ну, я оказалась здесь. Только и успела забрать у поручика Фафнира да наскоро кивнуть.

Под конец коллективной отповеди Игорь обвинил меня в ветрености и злопамятности. Откуда он это взял, понятия не имею, но был упомянут случай с Ковальчуком — дескать, врага мне жальче, чем родного брата — и моя оторванность от родных, которым я не звоню, не пишу и не посвящаю твитты. Ну и логичный вывод: я на что-то злюсь, хотя всегда была всеобщей любимицей, меня холили и лелеяли, пылинки с меня сдували, а я неблагодарная зараза…

В этот момент мой мозг отключился, а глаза заволокло красной пеленой.

Не помню, что было дальше, но, нет, я ни на кого не напала. Даже не сказала ничего и не пикнула. Просто выпала из реальности, прослушав большую часть новых претензий, если они, конечно, были.

И вот с этими людьми я собиралась устраивать сеанс семейной психотерапии? Да ни в жизнь.

Сидели мы, кстати, в просторной кухне снятого ими дома, и единственной, кого на это экстренное совещание не допустили, оказалась Дашка. Ее вроде как наказали и оставили у меня в квартире, настрого запретив покидать ее пределы. За что конкретно — тайна покрытая мраком, но сестрица не спорила, ибо слишком устала и вымоталась.

Собственно, я бы и сама сейчас не отказалась очутиться у себя дома, а не среди толпы с факелам…

Я всего лишь моргнула, честное слово. А когда открыла глаза, вокруг уже не было суровых лиц, читающих мне морали — только родная кухня, магнитики на холодильнике, цветочки на подоконнике и Дашка у плиты, жарящая блинчики.

Фафнир довольно фыркнул, выбрался из моих рук и, проворно спрыгнув на пол, поскакал к миске с молоком.

— Отпустили? — не оборачиваясь, спросила сестра.

— Нет, — заторможено ответила я. — Кажется, сбежала.

— Ну и правильно. Нечего их слушать. Что б умное сказа…

Ее прервал звонок мобильника — в спальне заиграло что-то веселенькое. Явно не мое.

— Ну естественно, — вздохнула Дашка. — Иди отвечай. Твой-то так и не ожил, вот и трезвонят на мой.

Не испытывая ни малейшего желания продолжать общение, я тем не менее покорно поднялась и пошла за телефоном.

— Ты воспитала премерзкую дракошку, Софья, — зашипела трубка голосом бабушки.

— Это дракот, — поправила я.

О том, что он как бы сам таким растет — очень быстро растет — и я не предпринимаю никаких попыток его воспитывать, упоминать не стала.

— Неважно! Мало того, что эта тварь без разрешения выдернула тебе с семейного совета, так она еще и наши порталы перенаправила на свалку!

Представив бабулю в привычном белом костюмчике посреди гор мусора, я не удержалась и хихикнула. А потом запоздало испугалась. Все-таки зарываться с моей бабушкой не стоит…

— Но не думай, — продолжала гневаться она, — что если мы не можем попасть к тебе сегодня, то ты уклонилась от общего решения.

— И что же вы там нарешали? — без особого энтузиазма уточнила я.

— В ближайшие дни я разберусь с этим твоим… внутренним расследованием, приковавшим тебя к городу. А потом ты и Дарья отправитесь с Игорем в Ленинград. Поживете с ним какое-то время, он вас на работу пристроит. А то взяли моду скакать как стрекозы…

Какой еще Ленинград? Мы в каком веке?

— Ба… — возмущенно начала я, но была прервана.

— У вас был шанс! Одна трижды замуж собиралась, но только след из жаб за собой оставила. Вторая возомнила себя сыщицей, а в итоге чуть не угробила и себя, и сестру, и постороннего человека. Хватит, наигрались.

— А как же правило про одного Зеленцова? — съехидничала я.

— Я его придумала, я его и отменяю, — отрезала бабуля. — Хоть буду уверена, что вы в хорошей компании и под присмотром…