Незримые нити

— Черт его знает! — Семен опять зло сжал губы и неохотно процедил: — Окончил какой-то экономический вуз.

Он протянул руку и потрепал Наташу за пальцы.

— Выброси из головы! — оказывается, Семен умел читать ее мысли. — У нас ненормальная семья, но мы не убийцы. — Он отчего-то поморщился, кивнул на тонометр на столе и поинтересовался: — Хочешь, померяю тебе давление?

— Спасибо, — отказалась Наташа. — Я здоровая как бык.

Семен помолчал, поднялся и тронул Наташу за плечо.

— Пойдем.

Вызывать такси он не стал, а потащил Наташу в ближайший ресторан. Кажется, его здесь хорошо знали, официант поздоровался как со старым знакомым.

Возможно, он приходил сюда с женщинами.

«И каждая считала, что он на ней женится».

— Семен, — позвала Наташа, а когда он вопросительно на нее посмотрел, попросила: — Если я тебе надоем, ты мне сразу скажи.

— Ты никогда мне не надоешь, — вздохнув, заверил он.

— Семен, я серьезно.

— Я тоже. — Он наклонился к Наташе. Серые глаза были совсем рядом. — Я о тебе всю жизнь мечтал и никому тебя не отдам. Поняла?

Наташа больше не злилась на Ларису. Она ее жалела.

25 декабря, вторник

Лиза проснулась, когда Борис доедал яичницу. Ему не хотелось видеть жену, от этого он чувствовал себя виноватым и очень старался быть ласковым.

— Антонина Александровна заплатила Оксане? — Лиза заварила себе чай, села напротив.

— Заплатила, — кивнул Борис. — Ты узнала насчет новой домработницы?

— Еще нет. Сегодня позвоню в фирму. — Она поводила ложечкой, размешивая сахар. — Оксана, кажется, теперь работает у наших соседей.

— Это ее дело. — Он отодвинул пустую тарелку.

— Теперь будет о нас рассказывать.

— А что можно о нас рассказать? — удивился Борис.

Лиза, опустив глаза, поводила пальцем по столешнице.

— Рассказать всегда что-нибудь можно.

— Не глупи!

Ему не было дела ни до Оксаны, ни до соседей.

— Позвони в фирму. — Хотелось чаю, но он поднялся. — Позвони, не забудь.

Бреясь, он обратил внимание, что сантехника выглядела несвежей.

Лиза кивнула. Она выглядела несчастной. Борис наклонился, поцеловал ее в макушку и бодро посоветовал:

— Не скучай. Сходи куда-нибудь.

— Куда? — Лиза подняла на него грустные глаза.

— Ну… Не знаю. На выставку.

Он подмигнул жене и с облегчением выдохнул, только закрыв за собой дверь квартиры.

Телефон он достал, сев в машину. Вчерашней радости оттого, что он увидит Ирену, не было, появилось тоскливое понимание, что делает он что-то гнусное и непоправимое.

Она ответила сразу, как будто ждала его звонка.

— Ты где? — спросил Борис.

— Только что вошла в номер. Еще не успела раздеться.

— Ты где? — повторил он.

Она назвала гостиницу и номер. Навигатор сообщил, что ехать придется сорок минут, но он доехал быстрее. А когда Ирена открыла ему дверь, молча ее обнял.

Ему не было радостно. Он только чувствовал, что настоящая его жизнь рядом с этой женщиной, а все остальное — лишь исполнение унылых обязанностей. Школьный приятель, который теперь был священником отцом Валерием, называл это служением.

Борис всю жизнь служил и не знал, что бывает по-другому.

Что можно наслаждаться каждой секундой только оттого, что рядом серые глаза и черные кудри. А на работу ехать не только для того, чтобы убить время и заработать на жизнь, а потому, что работа у него интересная и нужная. Интересной и нужной работа станет, если вечером он вернется к черным кудрям.

Ирена попыталась высвободиться, но он не отпустил.

— Ира, ты мне очень нужна, — зло сказал он. — Ты мне необходима. Я не знаю, почему это получилось, но… Ты мне очень нужна.

Она отодвинула его ладонями, грустно улыбнулась.

— Я тебя приворожила. Я цыганка. Забыл?

Сегодня на ней был голубой свитер, она казалась новой, незнакомой. Но от этого не менее близкой.

— Помню, — усмехнулся Борис.

Он снял пуховик, бросил его на стоявший рядом стул и снова обнял Ирену.

— Ты меня ждала?

— Да, — не сразу сказала она.

— Ира, я ничего не могу тебе предложить. — Он опустил руки, Ирена быстро прошла в комнату, села на кровать.

Кровать была широкая, двуспальная.

— Когда тебе нужно к тетке? — Он сел рядом.

— Как только передохну.

— Я приеду вечером.

— Вечером мы все собираемся в ресторане.

Он заглянул ей в глаза. Провел ладонью по волосам.

Он не мог остаться с ней на ночь, и она это понимала. Она отлично его понимала, лучше всех.

— Я приду завтра утром.

— Только попробуй не прийти!

Она закрыла глаза, он поцеловал сомкнутые веки. Потом целовал лицо, шею, сминая рукой ворот свитера.

На работу он не поехал. Остановил машину у незнакомого ресторана, долго, без удовольствия обедал. Потом, пока совсем не стемнело, бродил по улицам. К машине он вернулся, когда обычно уезжал с работы. Домой приехал немного раньше обычного и очень ласково разговаривал с Лизой. Впрочем, на это сил требовалось немного, поскольку разговаривать им было не о чем.

Новая уборщица в квартире уже поработала, сантехника сияла, как только что купленная.

* * *

— Осталась бы у меня, — в который раз проворчал Семен, одеваясь. — Работать ты не собираешься, что тебе дома делать?