Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1

Это — сказка для маленьких детей. Разведчики так не рождаются. Но Медведев, естественно, знавший истинную биографию подчиненного лучше, чем кто- либо другой, был скован секретностью. Не мог, не имел он права написать правду и очень по этому поводу сокрушался. На самом деле, с 1930-х годов Кузнецов был негласным сотрудником службы госбезопасности, работал на разных предприятиях Урала. А то, что он учился в Индустриальном институте, писал диплом на немецком — чушь. Только годы спустя, в 1970-х, КГБ впервые разрешил написать, да и то одной строкой, что Кузнецов «с 1938 года начинает выполнять особые задания по обеспечению государственной безопасности». Из загадочной и ничего, в сущности, не раскрывающей формулировки следует, что 25 августа 1942 года в немецкий тыл приземлился с парашютом не подготовленный на скорую руку инженер с Урала, рядовой красноармеец Грачев, а достаточно опытный чекист, уже четыре года проработавший в органах. А сравнительно недавно удалось выяснить, что, на самом деле, к тому времени профессиональный стаж Николая Ивановича исчислялся не четырьмя, а десятью годами.

— Но это же опровергает общеизвестные и такие привычные представления о Кузнецове.

— Уже с 10 июня 1932-го Николай Кузнецов — специальный агент окружного отдела ОГПУ Коми-Пермяцкого автономного национального округа. Предложение работать в ОГПУ — НКВД принял потому, что был патриотом, а отчасти и благодаря юношескому романтизму. Кодовый псевдоним «Кулик», затем в 1934- м в Свердловске он стал «Ученым», позднее, в 1937-м, — «Колонистом». В медведевском отряде действовал под именем красноармейца Николая Васильевича Грачева. А, например, в Свердловске, куда летом 1934 года переехал из Кудымкара, значился статистиком в тресте «Сверд-лес», чертежником Верх-Исетского завода, и, наконец, расцеховщиком бюро технического контроля конструкторского отдела. На самом деле, он числился в негласном штате Свердловского управления ОГПУ — НКВД. За четыре года в качестве маршрутного агента Кузнецов исколесил вдоль и поперек весь Урал. В характеристике того периода отмечалось: «Находчив и сообразителен, обладает исключительной способностью завязывать необходимые знакомства и быстро ориентироваться в обстановке. Обладает хорошей памятью».

— С кем же Кузнецов завязывал полезные для ОГПУ знакомства?

— На Уралмаше, да и на других заводах трудилось в те годы много иностранных инженеров и мастеров, особенно немцев. Собственных-то специалистов не хватало. Одни приехали из Германии еще в 1929-м во время кризиса, чтобы заработать, — платили им в твердой валюте. Другие искренне хотели помочь Стране Советов. А были и откровенные недруги: шеф-монтер фирмы «Борзиг» демонстративно носил перстень со свастикой.

Обаятельный и общительный Кузнецов умел легко сходиться с людьми — разными и по возрасту, и по социальному положению. Встречался с ними на работе и дома, беседовал по-немецки, обменивался книгами, грампластинками. Его сестра Лида, тоже жившая в Свердловске и не имевшая ни малейшего представления об истинной профессии брата, за него переживала: такое общение с иностранцами могло ой как аукнуться ее любимому братишке Нике. Но Николай только посмеивался. О его связи с органами никто из родни так и не догадался — тоже немалое достижение для разведчика. И только 23 августа 1942 года, перед заброской в отряд Медведева «Победители», Кузнецов вскользь бросил при прощальной встрече брату Виктору: если не будет о нем долгое время никаких известий, то можно заглянуть на Кузнецкий Мост, там, в доме 24, ответят. После войны Виктор Иванович Кузнецов узнал, что это адрес приемной НКВД.

А Николай Кузнецов стремился, словно чувствуя, как сложится его дальнейшая судьба, перенять у немцев стиль поведения. Иногда копировал их манеру одеваться, научился носить хорошо отутюженные костюмы, к которым подбирал по цвету рубашки и галстуки, красовался в мягкой, слегка заломленной шляпе. Стремился быть в курсе новинок немецкой литературы, обращая внимание и на книги научно-технические, частенько заглядывал в читальный зал библиотеки Индустриального института. Отсюда, кстати, и миф о том, что Кузнецов закончил этот институт и даже защитил диплом на немецком.

— Хорошо, общался молодой сотрудник Кузнецов с иностранцами, сходился с ними. А какой прок от этого чекистам?

— Как какой? Специальный агент Кузнецов без дела не сидел. Представьте тот же Уралмаш — центр советской военной промышленности. Там масса иностранцев, в том числе и немцев. Понятно, были и их разведчики, и завербованные ими агенты. Многие уехали, но завербованные — остались. А Кузнецов сообщал о настроениях, выявлял агентов. Тут и наводка, и вербовка, и проверка, и установка…