Незримый фронт. Сага о разведчиках

— Да, мы вместе с мамой были рядом с отцом. Я ходила в английский частный детский садик, играла с английскими детьми, а мама работала в советском посольстве. В школу я пошла уже во время следующей командировки отца в Чехословакию. В 1955 году мы вернулись в Москву, а в 1959 году отец сопровождал Хрущёва во время его миссии мира в США. Хрущёв провел там две недели, а отец со своими коллегами обеспечивал его безопасность.

— Это, по-видимому, повлияло на дальнейшую карьеру Александра Семёновича?

— На этот счёт существуют различные версии. Как бы там ни было, в свою третью длительную командировку в Вашингтон в сентябре 1960 года отец поехал уже в качестве резидента советской внешней разведки, где он работал под фамилией Фомин советником советского посольства. В первый же год командировки он обзавелся большим кругом знакомств во всех сферах американского общества, в том числе и среди журналистов. Одним из них стал популярный тележурналист Джон Скали. В лихие дни Карибского кризиса официальные дипломатические каналы перестали работать, поскольку ни посол Анатолий Добрынин, ни наш представитель в ООН Валерьян Зорин не располагали данными по переброске советских ядерных ракет на Кубу. При этом они уверяли американцев, что на Кубу завозится чисто оборонительное вооружение. Американцы, располагавшие данными воздушной разведки, им не верили.

— Как известно, 14 октября 1962 года американский самолёт-разведчик U-2 обнаружил на Кубе советские ракеты Р-12, способные нести ядерные боеголовки. Руководители армии и ВВС США тут же заявили о необходимости нанесения немедленного бомбового удара по пусковым установкам и последующего вторжения на Кубу.

— И вот тогда брат президента Кеннеди — Роберт Кеннеди — поручил своему другу детства Джону Скали встретиться с советским дипломатом Фоминым. На самом деле американцы знали, что Фомин — это резидент советской разведки, и на него даже было заведено дело в ФБР. В 2000 году продюсер и актер Кевин Костнер снял фильм «Тринадцать дней», в котором звучит и фамилия Феклисов: «Его подлинное имя Александр Феклисов, — говорит советник американского президента. — Это супершпион! Главный разведчик КГБ!»

— А как развивались события дальше?

— 22 октября Джон Скали позвонил отцу и пригласил его на ланч в ресторан «Оксидентал» — как потом стало известно, по просьбе Роберта Кеннеди. В тот же день вечером президент Кеннеди выступил по телевидению с объявлением морской блокады Кубы. Ситуация с каждым днем накалялась все больше. 26 октября утром уже отец пригласил Скали в тот же ресторан «Оксидентал» и в ходе разговора, узнав, что готовится массированное вторжение на Кубу, заявил, что в этом случае ответным шагом Хрущёва может стать захват Западного Берлина советскими танками. Это была чистая импровизация отца — никто его не уполномочивал делать такие заявления. Однако Скали был поражен настолько, что тут же прервал встречу и бросился с докладом в Белый дом. В тот же самый день, буквально спустя три часа, Скали вновь вызвал отца на встречу и передал ему для Хрущёва предложения руководства США по урегулированию кризиса: 1) СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; 2) США снимают морскую блокаду Кубы; 3) США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу. И дополнительное условие — через 6 месяцев американцы убирают свои ракеты «Юпитер», нацеленные на СССР, с территории Турции и Италии. Так по линии КГБ через Александра Семёновича был установлен канал связи Вашингтона с Москвой, который вошел в историю как «канал Скали — Фомин». Был найден компромисс, и ядерной войны удалось избежать.

— В послесловии к новому изданию воспоминаний Вашего отца «Признание разведчика» Вы пишите, что после возвращения в Москву у Александра Семёновича, которому исполнилось всего лишь 50 лет, возникли сложности: места в центральном аппарате разведки ему не нашлось и к очередному званию его не представили. Как Вы это объясняете?