Незримый клинок

– Ты думаешь, Вульфгар будет плохим вождем? – не веря своим ушам, спросил Киерстаад.

– Пока да, – ответил Дзирт. – Неужели кто-то из нас может представить себе, какую бездну страдания ему пришлось претерпеть? И разве мы можем знать, сколько еще будут длиться последствия издевательств Эррту? Нет, сейчас Вульфгар не подходит на роль вождя – ему достаточно трудно справиться даже с самим собой.

– Но ведь мы – его народ, – в последний раз попытался возразить Киерстаад, однако собственные слова показались ему неубедительными. – Если Вульфгару больно, ему нужно быть с нами, мы о нем позаботимся.

– И как же ты думаешь залечить его душевые раны? – осведомился Дзирт. – Нет, Киерстаад. Я чту твои побуждения, но надеяться тебе не на что. Вульфгару нужно время, чтобы вспомнить все, что когда-то было ему дорого. Нужно время, и нужны друзья, и, хотя я не оспариваю твоего утверждения о важности кровных уз, говорю тебе как на духу: те, кто любит Вульфгара сильнее всех, – здесь, а не среди его народа.

Киерстаад хотел что-то сказать, но только вздохнул и пошел вниз с холма, поскольку возразить ему было нечего.

– Мы скоро вернемся, – сказал дроу. – Надеюсь, до окончания зимы или, быть может, в начале следующей весны. А в дороге, в окружении друзей, Вульфгар скорее вновь обретет свою душу. Может быть, он вернется в Долину Ледяного Ветра уже готовым занять место, принадлежащее ему по праву, и стать таким вождем, какого заслуживает твой народ.

– А если нет? – спросил Киерстаад.

Дзирт только пожал плечами. Только теперь он начал понимать, насколько глубоки страдания Вульфгара, и ничего не мог утверждать наверняка.

– Берегите его, – сказал Киерстаад. Дзирт кивнул.

– Дай слово! – потребовал варвар.

– Мы всегда заботимся друг о друге, – ответил дроу. – Так повелось с тех пор, как мы покинули Долину Ледяного Ветра и отправились отвоевывать трон Бренора в Мифрил Халле десять лет тому назад.

Киерстаад все еще смотрел на вершину холма.

– Стоянка моего племени севернее, – сказал он, отойдя на несколько шагов. – Это недалеко.

– Останься с нами на ночь, – предложил дроу.

– У господина Камлейна отличная еда, – прибавил Реджис. Из этого Дзирт понял, что юноша растрогал хафлинга, поскольку Реджис и сам рассчитывал на оставшиеся порции.

Но Киерстаад, видимо, был слишком смущен, чтобы вернуться и еще раз встретиться с предметом своего обожания, поэтому только покачал головой и пошел на север, через пустынную тундру.

– Эх, врезать бы ему! – заметил Реджис, гладя вверх, туда, где сидел Вульфгар.

– И какой в этом был бы толк? – спросил дроу.

– Думаю, не помешало бы немного приструнить нашего большого друга.

Дзирт покачал головой.

– Его реакция на прикосновение Киерстаада была бессознательной, – пояснил дроу.

Теперь он понимал настроение Вульфгара яснее; варвар так жестоко обошелся со своим соплеменником, вовсе не желая тому зла. Дзирт вспомнил свою учебу в школе воинов Мили-Магтир. В том мире, полном опасностей, где враг мог выскочить из-за любого угла, все были настроены почти так же, да и сам Дзирт нередко реагировал таким же образом. Сейчас Вульфгар был с друзьями, в относительной безопасности, но в душе он все еще чувствовал себя пленником Эррту и всегда был готов дать отпор любому, кто приблизится к нему.

– Это рефлекс, и ничего более.

– Но он мог бы извиниться, – возразил Реджис. «Нет, не мог», – подумал Дзирт, но не произнес это вслух. Ему вдруг пришла в голову одна мысль, и в его лавандовых глазах появился хитрый огонек, который Реджис видел не раз.

– Ну, о чем ты подумал? – поторопил его хафлинг.

– О великанах, – с лукавой улыбкой ответил дроу. – И еще об опасности, которая грозит проезжающим путникам.

– Думаешь, они наведаются к нам этой ночью?

– Думаю, они вернулись в горы и, вероятно, замышляют совершить набег на дорогу, – честно ответил Дзирт. – Но когда они это сделают, мы будем уже далеко.

– Будем? – тихо переспросил Реджис, пристально всматриваясь в блестящие – может, это игра закатных лучей? – глаза друга, смотревшего на снежные вершины, сиявшие на юге. – О чем ты думаешь?

– Мы не можем ждать возвращения великанов, – сказал дроу. – Но и подвергать опасности новые караваны тоже нельзя. Наверное, нам с Вульфгаром стоит сделать вылазку сегодня ночью.

Реджис от неожиданности и удивления открыл рот, и Дзирт рассмеялся.

– Когда-то, учась у Монтолио, воина, давшего мне очень много, я кое-что узнал об обращении с лошадьми, – начал рассказывать Дзирт.

– Ты хочешь взять в горы одну или двух лошадей торговцев? – ничего не понимая, спросил Реджис.

– Нет-нет, – ответил Дзирт. – Монтолио в юности был превосходным наездником, до того как ослеп, конечно. И кони, которых он себе выбирал, обычно были самыми сильными и буйными. Но у него имелся особый способ угомонить жеребцов настолько, чтобы они начали подчиняться, – он называл его выбегом. Он выводил коня в открытое поле на длинном поводу и, беспрерывно хлопая бичом позади, заставлял его быстро скакать по кругу и вставать на дыбы.