Незримый клинок

– Этот приказ исходит от гораздо более могущественных гильдий, чем моя. Они могут сжечь «Медный муравей» дотла, поубивать всех моих сторонников и вряд ли остановятся перед этим, – сказала Двавел. – Они сказали, что Энтрери в «сетке из водорослей». Сам понимаешь, я не могла тебя впустить.

Энтрери кивнул. Ему лучше всех было известно, как важно уметь мыслить трезво, чтобы выжить.

– И все же ты решила выйти и поговорить со мной, – заметил он.

Двавел пожала плечами.

– Я вышла только затем, чтобы сказать, почему нужно расторгнуть сделку. А также затем, чтобы убедиться, что я не попаду во второй разряд из тех двух, что ты назвал моему привратнику. Это все, что я могу тебе предложить, и ты ничем мне не обязан. Сейчас уже все знают, что ты вернулся, и одно твое присутствие их пугает. Старик Басадони по-прежнему управляет гильдией, но он теперь скорее вывеска, а не настоящий руководитель. Те, кто ведет его дела, и те, кто заправляет в других гильдиях, не знают тебя. Зато им хорошо известна твоя репутация. Поэтому они и боятся тебя, так же как боятся друг друга. Разве может паша Ронинг не бояться, что Рейкерсы закажут тебе его убийство? Даже рядовые члены гильдии, как им не опасаться, что кто-нибудь из них наймет тебя, чтобы обеспечить себе восхождение к верхам власти, не дожидаясь смерти паши Басадони?

Энтрери согласился и с этим, правда уточнив:

– А разве не может случиться так, что Артемис Энтрери просто вернулся домой?

– Конечно, – сказала Двавел. – Но пока они узнают, зачем ты здесь, тебя будут бояться, а единственный способ узнать, зачем ты появился…

– «Сетка из водорослей», – договорил Энтрери. Он хотел поблагодарить Двавел за храбрость, за то, что она осмелилась выйти и предупредить его, но воздержался. Он подумал, что женщина, быть может, только следовала чьему-то приказу и вышла к нему вовсе не из благородных побуждений.

– Береги спину, – добавила Двавел, повернувшись к тайному входу. – Ты и сам должен понимать, что многие хотели бы иметь голову Энтрери в коллекции своих трофеев.

– Что тебе известно? – спросил убийца. Было совершенно ясно, что она сказала это не просто так.

– Пока не поступил приказ о твоей изоляции, мои соглядатаи отправились разузнать, что говорят о твоем возвращении, – пояснила она. – Их расспрашивали больше, чем они, и по большей части вопросы задавали молодые, сильные наемные убийцы. Так что береги спину. – И она скрылась за потайной дверью.

Энтрери только вздохнул и пошел своей дорогой. Он не размышлял о цели своего возвращения в Калимпорт, потому что для него это не имело никакого значения. Он не стал пристальнее всматриваться в темные уголки ночных улиц. Может, в одном из них затаился убийца. А может, и нет.

И все это не имело ровно никакого значения.

– Перри, – сказал Кадрану Гордеону Гинта Прорицатель. Оба они наблюдали, как юный головорез крался по крышам, следуя на почтительном расстоянии за Артемисом Энтрери. – Лейтенант гильдии Бодо.

– Он следит? – спросил Кадран.

– Преследует, – поправил его маг.

Кадран ему верил. Гинта всю свою жизнь наблюдал. Он научился разгадывать малейшие нюансы поведения других людей и по ним предсказывать их дальнейшие шаги.

– Но ведь, отправив за ним убийцу, Бодо рискует всем? – рассудил Кадран. – Несомненно, он знает о «сетке из водорослей», ведь Энтрери долгое время был связан с этой гильдией.

– Ты полагаешь, Бодо известно о том, что делает этот тип? – спросил Гинта. – Я видел его раньше. Его зовут Пес Перри, хотя он сам себя называет «Сердце».

Прозвище показалось Кадрану знакомым.

– Это из-за того, что он имеет обыкновение вырезать сердца своих жертв, пока они еще бьются, – заметил он. – Заносчивый юнец.

– Совсем не похож на того, которого знал я, – лукаво вставил Гинта, бросив взгляд на Кадрана.

Кадран в ответ улыбнулся. И правда, Пес Перри напоминал Кадрана, когда тот был помоложе, такой же честолюбивый и ловкий. Годы приучили Кадрана к некоторой скромности, хотя те, кто его хорошо знал, до сих пор считали, что этого качества ему явно недостает. Пес Перри неслышно и осторожно продвигался по самому краю крыши. Да, он действительно напоминал того головореза, каким Кадран был в юности. Правда, менее рассудительного и опытного, потому что даже в бытность свою молодым наглецом Кадран не отправился бы за головой Энтрери, по крайней мере без должной подготовки.

– У него должны быть помощники поблизости, – заметил Кадран Гинте. – Прочеши-ка другие крыши. Не может же этот молокосос быть настолько наглым, чтобы отправиться за Энтрери в одиночку.

Гинта расширил экран. Они увидели Энтрери, непринужденно шагавшего по широкому бульвару, а также разглядели многих завсегдатаев этого места, никак, однако, не связанных с цехом Бодо или Псом Перри.

– Вот этот, – сказал наконец чародей, показав на человека, неотступно шедшего за Энтрери, то прячась в тень, то вновь появляясь, но на очень большом расстоянии. – Скорей всего еще один из подчиненных Бодо.