Читаем Незримый мир. Призраки, полтергейст, неприкаянные души полностью

А после похорон пошли слухи, что Дунин-Борковский не исповедался и не причастился перед смертью и велел не звать на свои похороны священника. Очевидцы, осмелев, начали рассказывать, что Дунин-Борковский «ел скоромное в Страстную пятницу, тягал к себе дочек и жен своих селян, тиранил самих крестьян, одевал их в медвежий мех и травил собаками». Слуги сообщили о тайной комнате в палатах Василия, где тот занимался какими-то странными опытами. Из запретных покоев часто были слышны нечеловеческие вопли. Словом, Дунин-Борковский оказался чернокнижником, алхимиком и чародеем, как и его далекий предок.

Спустя полгода после смерти полковника в окрестностях Чернигова началась серия странных смертей. По этому поводу даже было произведено следствие, которое установило, что за год тридцать человек пропали без вести и около двадцати умерли «смертию немочной». Народ не сомневался, что виной всему Дунин-Борковский, который после смерти стал упырем и пил кровь сельчан. Иначе чем же объяснить таинственную гибель и исчезновение людей? Кобзари на базарах тогда пели:

Кажуть люди, що полковникНочами блукає.То душа його страднаяСпокою шукає.

Начали распространяться слухи, будто каждую ночь из могилы Василия выезжает карета, запряженная шестеркой вороных лошадей, и мчится к родовому имению Дуниных, которое располагалось на Черной круче над Десной. Там мертвец обходил свою усадьбу, наводя при этом ужас на слуг и домочадцев. Перед первыми петухами он останавливался возле старого колодца и указывал на него перстом, а после кукареканья исчезал.

Наконец родственники Дунина-Борковского и жители Чернигова обратились за помощью в церковь. Когда поздно ночью призрачная карета снова помчалась к Черной круче, ей навстречу вышла процессия священников и мирян во главе с архиепископом Иоанном Максимовичем.

Встретились они на середине моста через реку Стрижень. Архиепископ поднял крест, и призрак полковника провалился в реку. А карета поплыла по сизому туману над рекой и вскоре растворилась в воздухе.

Утром следующего дня гробницу Василия в соборе вскрыли. Дунин-Борковский лежал в саркофаге как живой: румяный и с дымящейся курительной трубкой в зубах. Архиепископ Иоанн Максимович распорядился вбить в грудь полковника осиновый кол. После этого гроб с телом вынесли из церкви и похоронили в родовом имении Борковских на берегу Десны. Той же ночью над городом разразилась невиданной силы гроза, и река вышла из берегов, затопив новую могилу полковника. После этого все в городе и окрестностях успокоилось.

Черниговские газеты конца XIX века проявили к легенде о полковнике-упыре живой интерес. Журналисты рассказывали слухи о Василии, публиковали народные сказания на эту тему. В XX веке все как будто позабылось. Правда, с 1990-х годов на Черниговщине снова начали загадочно исчезать люди…

Призраки российских городов

Почему-то считается, что призраки — это привилегия Западной Европы. Отнюдь. Только в двух российских столицах — Москве и Санкт-Петербурге — их не намного меньше, чем, скажем, в Лондоне или Эдинбурге. Как гласят легенды, здесь можно запросто столкнуться с духами знаменитых правителей прошлого: от великих князей до коммунистических лидеров.

Привидения Белокаменной

Знаете, откуда произошла поговорка «у черта на куличках»? В храме на Кулишках в 1666 году появился «черт» — слов «полтергейст» и «призрак» в языке тогда не было. Черт этот пел, орал, матерился, рассказывал непотребные истории обо всех присутствующих, чем изводил священников и паству. И никто из тогдашних борцов с нечистой силой не мог с ним справиться, потому что любого он мог придавить разоблачениями. Но нашелся один старец, который оказался глух к его нападкам, победил его молитвами, и черт сгинул. А старец удалился в Сергиев Посад. Он снискал огромную славу, ему предлагали и посты, и деньги, но человек этот оказался неподкупным и бескорыстным. Наверное, поэтому он и смог изгнать нечистого.

Кремлевские «гости»

По свидетельству очевидцев, на территории Кремля встречаются привидения великих князей Василия Темного, Ивана Калиты, Бориса Годунова. Но самый частый визитер из эпохи Средневековья — Иван Грозный. Призрак царя является в отблесках кроваво-красного пламени накануне критических событий государственного масштаба. Николай II накануне коронации наблюдал тень Грозного, прогуливающуюся по балюстраде колокольни. На другой день приключилась Ходынка… А в канун начала Великой Отечественной Грозный якобы являлся Сталину.

В последний раз призрак Иоанна Васильевича видели в 1991 году перед самым путчем. Говорят, тогда же являлся в Кремле и призрак Лжедмитрия. Последний отчаянно жестикулировал, но смысла его жестов никто не понимал до тех пор, пока по радио и телевидению не передали обращение ГКЧП…

Не хочет покидать резиденцию власти и Сталин. Чаще всего он появляется в Потешном дворце Кремля. При этом резко падает температура. Как и Иван Грозный, Иосиф Виссарионович имеет обыкновение посещать столицу в дни кризисов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Фатум

Белый отель
Белый отель

«Белый отель» («White hotel»,1981) — одна из самых популярных книг Д. М. Томаса (D. M. Thomas), британского автора романов, нескольких поэтических сборников и известного переводчика русской классики. Роман получил прекрасные отзывы в книжных обозрениях авторитетных изданий, несколько литературных премий, попал в списки бестселлеров и по нему собирались сделать фильм.Самая привлекательная особенность книги — ее многоплановость и разностильность, от имитаций слога переписки первой половины прошлого века, статей по психиатрии, эротических фантазий, до прямого авторского повествования. Из этих частей, как из мозаики, складывается увиденная с разных точек зрения история жизни Лизы Эрдман, пациентки Фрейда, которую болезнь наделила особым восприятием окружающего и даром предвидения; сюрреалистические картины, представляющие «параллельный мир» ее подсознательного, обрамляют роман, сообщая ему дразнящую многомерность. Темп повествования то замедляется, то становится быстрым и жестким, передавая особенности и ритм переломного периода прошлого века, десятилетий «между войнами», как они преображались в сознании человека, болезненно-чутко реагирующего на тенденции и настроения тех лет. Сочетание тщательной выписанности фона с фантастическими вкраплениями, особое внимание к языку и стилю заставляют вспомнить романы Фаулза.Можно воспринимать произведение Томаса как психологическую драму, как роман, посвященный истерии, — не просто болезни, но и особому, мало постижимому свойству психики, или как дань памяти эпохе зарождения психоаналитического движения и самому Фрейду, чей стиль автор прекрасно имитирует в третьей части, стилизованной под беллетризованные истории болезни, созданные великим психиатром.

Джон Томас , Д. М. Томас , Дональд Майкл Томас

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги