Незримый мост

Им показалось, что в последний момент облик «Фалька» резко изменился. Вместо человека в синем костюме, со светлыми волосами, мелькнула фигура, затянутая в голубое трико, оставлявшее открытым только лицо. Но этого лица никому не удалось разглядеть.

Произошло ли это на самом деле или превращение только показалось взволнованному воображению — кто мог бы ответить на такой вопрос?

Ясно было одно: ПРИШЕЛЕЦ ПОКИНУЛ ЗЕМЛЮ!

Ольга Ларионова Подсадная утка

Если бы это можно было увидеть, то постороннему взгляду представилось бы гигантское кольцо, спаянное из каменных глыб, намертво сцементированных на стыках. На каждой глыбе возвышался черный матовый нарост, словно невероятных размеров слизняк или древесный гриб. Скорее — последнее, последнее, потому что эти наросты как будто бы не двигались. Затерянное на самом краю нашей Галактики, это кольцо, образованное тремя десятками небольших астероидов, могло произвести впечатление какого-то мрачного, примитивно выполненного памятника.

Но оно было невидимо, это кольцо.

Если бы можно было услышать, то постороннему слуху представился бы монотонный и чуть ли не жалобный шелест двух голосов, ленивое течение воспоминаний, постоянно угасающий и снова — нехотя, лишь бы скоротать время — возникающий дуэт.

Но они были неслышимы, эти голоса.

Сверхвысокая защита, созданная силовым полем, неизвестным не только у людей, но даже и у альфиан, укрывала неподвижных обитателей каменных глыб от ударов случайных метеоритов; если же к кольцу направлялся гигантский межгалактический астероид или сгусток свернутых каппа-полей, удару которых не могли противостоять никакие защитные силы Вселенной, — то вся эта жесткая система, строго сохраняя ориентацию своей оси на ядро Галактики, плавно и неторопливо приходила в движение и вовремя смещалась в сторону, выходя из зоны поражения. Назад кольцо не возвращалось, а замирало где-то в непосредственной близости от периферийных звездных систем того витка галактической спирали, на котором находилась Земля.

Кого сторожили эти затаившиеся, словно, неживые, такие примитивные и такие всемогущие обитатели каменного кольца? Неужели землян? Предположить это было трудно, да и альфиане утверждали другое.

И вообще о существовании этого кольца ничего не знали и не могли знать ни альфиане, ни жители Земли — скрытое от самых чувствительных приборов могучим силовым полем, оно не выпускало ни мельчайшей частицы, ни единого кванта энергии, по которым можно было бы определить местонахождение загадочной системы. Электронные, радиационные, гравитационные и пси-польные фиксаторы стойко отмечали безукоризненную чистоту пространства в той самой точке, где в действительности находилось кольцо, а его непредугадываемые перемещения делали все поиски абсолютно бессмысленными.

Таковы были исходные положения этой проблемы, которую сухо и без излишних эмоций можно было сформулировать примерно так: как найти то, что невозможно найти?…

Когда же на сцену выступали человеческие эмоции…

* * *

— Само слово «невозможно» — это не определение. И не отрицание. Это — сигнал! Это — звук сирены, колокол! Это — все сюда, все, кто может, все, кто посмеет, все, кто отважится!

— И у кого на плечах — трезвая голова, — мягко заметила Ана.

— Как бы не так! Те из альфиан, что летели к нам на помощь, наперед зная, что у них нет никаких шансов вернуться, — это они-то трезво рассуждали? Трезвенники подчинялись запретам и сидели на своей Альфе. Но лучшие…

— …безрассуднейшие…

— Стоп! Безрассудство. Безумство. Не в этом ли решение? Ты снимала пси-спектры людей во время какого-нибудь сверхбезрассудного порыва?

— И ты еще спрашиваешь, Рычин. Альфиане в эмоциональном отношении настолько сильнее нас, что даже ты со своим цыганским темпераментом — разваренная лапша по сравнению с любым альфианским флегматиком, а твой пси-спектр — зубочистка рядом с мачтой высоковольтной передачи.

— Но где-то мы должны подходить к ним ближе всего!

— Подойти близко — это еще не заменить. Не забывай, что десмоды всегда безошибочно отличали альфиан от нас — ведь случая нападения десмода на человека нигде не обнаружено.

— Ана, золотко мое яхонтовое, как говаривали мои дремучие, но поэтичные предки! Да этих случаев и не могли обнаружить — не могли, потому что не хотели! Твой — ах, извини, наш Совет, по галактическим контактам так боится попортить отношения с Альфой, что всем больничным и следственным хранилищам информации был послан запрос в такой форме, что отрицательный ответ просто подразумевался сам собой.

— Ты обвиняешь Совет…

Рычин вскочил и схватился за голову.

— Да не обвиняю я, я просто знаю! Альфиане запретили нам вмешиваться — понимаешь, нам, целому человечеству, которое еще совсем недавно было преисполнено такого уважения к себе. Они установили монополию на борьбу с десмодами, а нам оставили места в партере — смотрите, граждане Земли, как умеют бороться и умирать представители высшей цивилизации!