Незваный гость

Почему она почувствовала себя такой запуганной? Кали боялась до конца поверить в реальность их отношений. Она хотела признаться Тревису, как сильно она его любит и всегда будет ему принадлежать, но, черт возьми, он же скоро уедет в Калифорнию. Неужели Тревис считает, что она не сможет прожить без него ни минуты и тут же ринется вслед за ним? Разве он этого хочет? Она отпрянула, и Тревис разжал пальцы.

Ее отказ больно подействовал на Тревиса. Это было видно по его потускневшим глазам, но Кали сделала над собой усилие и отвела взгляд.

– Пойду приму душ, – сказал Тревис и покинул гостиную.

Кали обхватила себя руками и застыла у потухшего камина. Ей пришло в голову, что Тревис проголодался, но она не могла себя заставить двинуться с места. Сама она есть не хотела, но должна была чем-то себя занять и забыть о неприятном эпизоде.

Кали отправилась на кухню, достала из холодильника все нужное для салата и тушеное мясо. Нарезая овощи, она погрузилась в размышления, почему события стали развиваться именно так. Зачем она обидела Тревиса? Он с самого начала понял, что с ней происходит, вел себя с ней безупречно, прощал ей срывы и перепады настроения. И все же она не осмеливалась сделать последний шаг навстречу и признаться, как он ей нужен. Слишком долго Кали твердила себе, что может прожить одна и никому не должна доверять, особенно мужчинам.

Тревис встал под душ и закрыл глаза, чтобы расслабиться под теплыми струями и хоть немного снять напряжение. Он знал, почему его так расстроил этот разговор. Времени у него оставалось в обрез. Через три дня он уедет в Лос-Анджелес, а ему до сих пор не удалось уговорить Кали вернуться туда. Тревиса не слишком волновало, согласится ли она позировать для его новой книги. Он по-прежнему считал, что это хорошая идея, но ни в коем случае не стал бы оказывать на нее давление. Тревис успел понять, что любой нажим лишь усугубит ее враждебность, а он и так затратил много времени, чтобы уничтожить эту преграду. Но, к своему стыду, не сумел разрушить другие.

Он впервые по-настоящему полюбил, но эта любовь принесла не только радость и счастье, но и невероятно усложнила его жизнь. Тревис вспомнил о своих прежних романах. Нет, в отличие от Кали, женщины, с которыми он имел дело, не мучили его и не сводили с ума, но с ними он не испытывал и сотой доли такого счастья. Он глубоко вздохнул, выключил воду и вышел из-под душа.

Они молча поужинали без всякого аппетита. Тревис взялся навести порядок в кухне, пока Кали принимала душ. Прихватив два бокала бренди, он направился в гостиную и застал Кали у камина, где она сушила вымытые волосы. Отблески огня озаряли ее задумчивое лицо, отчего оно казалось еще красивее и выразительнее. Недолго думая, Тревис поставил бокалы на низкий столик, прошел в спальню и распаковал свою спортивную сумку.

Когда он вернулся. Кали взглянула на него и оцепенела. Тревис держан в руках какой-то аппарат в кожаном чехле.

– Что это? – растерянно спросила она.

Он сухо усмехнулся:

– Прошло так мало времени, а ты уже все забыла?

Тревис вынул фотокамеру, некоторое время манипулировал с кнопками и рычажками, проверяя оборудование перед работой.

Кали посмотрела на расческу и не удивилась, что у нее задрожала рука.

– Никогда бы не подумала, что ты начнешь снимать меня среди ночи, – с явной иронией заметила она.

– Мне показалось, что ты дала свое согласие. Я собирался снимать тебя в доме. – Тревис привел фотокамеру в готовность.

У нее сузились глаза и окаменело лицо. Ему не удастся так легко добиться своего.

– Если ты хочешь меня снимать, это обойдется тебе в пять тысяч долларов.

Как бы предвидя ее сопротивление, Тревис сунул руку в карман джинсов и достал оттуда чековую книжку. Он проставил нужную сумму, размашисто расписался, вырвал чек из книжки и протянул ей. Кали, даже не взглянув на бланк, сунула его себе в карман халата. Она улыбнулась уголками губ и встала.

– Какую позу мне, по-твоему, надо принять? – Она, словно исполняя медленный экзотический танец, стала двигаться по гостиной, поворачиваясь и принимая различные позы, которые становились все более вызывающими.

– Скромную? Чувственную? Откровенно сексуальную? – нараспев произносила она, словно предлагая товар.

Кали распахнула халат и с бесстыдным кокетством обнажила грудь.

– А может быть, тебя больше привлекают ноги? – Она задрала полу и высунула голую ногу, пошевелив в воздухе пальцами. – Наверное, мне стоит воспользоваться косметикой. Тональный крем растекается от слишком яркого света, если я, как следует не попудрюсь. Ты не желаешь, чтобы я посильнее накрасила веки и оттенила тушью ресницы? Или тебе нужно мое лицо без грима? Разумеется, все это на твое усмотрение. – Каждое ее слово было резким, отточенным, как лезвие ножа. – Ты только скажи, и я все сделаю. В конце концов, ты же заплатил.

Тревис сидел с бесстрастным видом. Он понял, что Кали старается вывести его из равновесия.

– Прими самую непринужденную позу. – Он поднял камеру на уровень ее лица.