Незваный гость

Он также обратил внимание, как она стала просто одеваться. На ней были фирменные джинсы и недорогой бледно-лимонный шерстяной свитер с вышивкой на шее. Светло-коричневые техасские ботинки изрядно поношены, а их каблуки немного сбились. Тревис успел детально осмотреть ее своим цепким профессиональным взглядом, пока пил кофе. Кали отпустила волосы, и он мог поклясться, что несколько золотистых пряден поседели, а не выгорели на солнце. Да, она столько успела пережить, что заслужила эту седину. Под глазами обозначились тонкие морщинки, а выражение ее глаз цвета мускатного ореха без преувеличения можно было бы назвать тревожным и настороженным. Он увидел и складки около рта, морщины на лбу — живые свидетельства душевной боли и переживаний. Но все это отнюдь не портило Кали, а делало ее красоту законченной и зрелой.

За это время Тревис понял и другое — она женщина с характером. Он знал, что ему повезло — она не всадила в него пулю и теперь он не мучается от раны. И уж, по крайней мере, она вполне могла выстрелить ему в зад зарядом соли. Ему незачем обвинять ее в не гостеприимстве или, грубо говоря, желании выдворить любого непрошеного посетителя. Поскольку она поселилась одна, вдалеке от другого жилья, то просто должна быть сильной и готовой за себя постоять. Тревис сознавал, что в запасе у него мало времени и нужно использовать каждую секунду, чтобы оправдать свой приезд, смягчить и уговорить ее.

Кали почувствовала, что обеденная пора уже настала — желудок подсказал ей это. К тому же у нее в доме гость, хочет она того или нет. Вся сложность в том, что если кто-то и вторгся к ней, то почему именно он, а не кто-либо из ее друзей?

Через десять минут Тревис вернулся на кухню и застал ее взбивающей яйца в глубокой миске.

— Обед скоро будет готов, — сухо сообщила Кали, не отрываясь от хозяйственных дел.

У него радостно вспыхнули глаза.

— Отлично. После завтрака я ничего не ел и должен признаться, что чертовски проголодался.

Кали сдержанно усмехнулась и вылила взбитую яичную массу на раскаленную сковородку.

Тревис с недоверием наблюдал, как она молча готовит две порции омлета с сыром и грибами. Для мужчины его роста и сложения это казалось легкой закуской, не более того.

— Выглядит аппетитно, — усталым голосом заметил он, окинув взглядом маленький омлет. — К нему полагаются какие-нибудь тосты или поджарка из мяса?

— Я на диете. — Кали поставила кофейник на середину стола после того, как допила свою кружку.

Тревис нарезал омлет на кусочки, стараясь растянуть удовольствие и убедить свой желудок, что съел достаточно. Но его желудок, увы, всегда был несговорчивым.

— У вас здесь очень хорошо, — проговорил он, желая разрядить обстановку. — Дом выстроен прочно и со вкусом, в нем, и правда, уютно. Вы ничего не стали переделывать?

Молчание.

— Похоже, что он довольно старый, — добавил Тревис.

Молчание снова было ему ответом.

— Если вы скажете мне хоть слово в ответ, надеюсь, это вас не убьет? — не выдержал Тревис.

Кали смерила его холодным взором.

— Я приехала сюда, потому что нуждалась в уединении. И сейчас нуждаюсь. Если бы я хотела с кем-то разговаривать, то завела бы собаку. Ведь от нее ответа не услышишь. — Сказав это, Кали принялась есть омлет.

Тревис опустил глаза. Да, эта дама гораздо упрямее, чем он полагал. Нет, разумеется, он не думал, что она встретит его с распростертыми объятиями, но, в равной мере, не предвидел и столь резкого отпора. Тревис не мог ее осуждать, в конце концов, это он вторгся к ней в дом, когда она желала лишь тишины и спокойствия. Он понимал, что, не будь дождя, размывшего дорогу, его бы с проклятиями выставили вон, и эта безжалостная женщина ни за что не предоставила бы ему убежища.

Он мечтал сразу заговорить с ней о своей будущей фотокниге, признаться, что ее роман-исповедь поразил его и дал импульс новой идее, но понял, что если коснется этой темы, то либо ничего не добьется, либо его просто выгонят под ливень.

— Знаете, как ни странно, Дженни мне о вас почти ничего не рассказывала, — произнес он, допивая очередную кружку кофе.

Кали никак не отреагировала на его слова.

— Наверное, вы скажете, что она с уважением относится к вашему выбору, то есть к уединению.

— Жаль, что вы не чувствуете ничего подобного.

Теперь она старалась держаться безучастно и не выдавать вспыхнувшего любопытства, но с человеком, сидевшим напротив, играть эту роль было трудно.

Кали проклинала себя, что в последние два года не приглашала погостить оставшихся друзей, да и вообще мало кого видела. А Тревис поминутно напоминал ей ту пору, о которой она стремилась забыть. Она сознавала, что не должна расслабляться, пока он у нее в доме.