Незваный гость

— Я много поездил по окрестностям и понял, почему Кали так любит этот край и всех, кто здесь живет. Ей был нужен человек, который бы о ней заботился. После всего случившегося ей одной невмоготу. Могу поручиться, теперь она его нашла.

— Ей пора уезжать отсюда, — вдруг заявил Алф.

— Она так не думает.

— Решайте сами. — Алф принялся искать что-то в стойлах и наконец с победной улыбкой поднял большую бутыль. — Реба с меня три шкуры сдерет, если узнает, что я вас угостил. — Он протянул бутыль Тревису.

Тот отхлебнул большой глоток и закашлялся.

— Черт, недаром ее зовут огненной водой.

В отличие от него Алф выпил с привычной легкостью.

— Ну, а теперь, — он с удовольствием потер руки, — расскажите мне о моделях, с которыми вы работаете.

Кали сидела на кухне с Ребой. Она пила кофе и наблюдала, как пожилая женщина чинит тонкую кружевную скатерть. Она гадала, о чем могли беседовать Тревис с Алфом, и смутно подозревала, что их разговор касается ее.

— Твой Тревис очень приятный с виду, — простодушно заметила Реба.

— Он не мой Тревис, — поправила ее Кали.

— А я уверена, что он думает именно так. — Реба поднесла скатерть к свету и проверила, все ли зашито. Никаких следов починки на ней видно не было. — Я всегда гордилась тем, что хорошо разбираюсь в людях. Такой человек тебе и нужен. Он совсем не похож на Гаролда.

Кали подумала о времени, проведенном с Тревисом, и молча согласилась с ней.

— Но в таком случае, почему ты не предостерегла меня от Гаролда? — Наконец она смогла думать о своем бывшем муже без боли, пронзающей все ее существо.

— Девочка, ты бы все равно никого не послушала. Гаролд умел очаровывать, это ясно. Вот почему он и подумал, что легко станет телезвездой и сколотит состояние. Беда, что он забыл — обаяние не самое главное.

— Но, — сухо заметила Кали, — с его помощью он покорил меня.

— А все потому, что ты была слишком молода и неопытна и мечтала убежать от отца.

— Очень жаль, что я так поздно повзрослела.

Реба наклонилась над столом и протянула молодой женщине свою натруженную руку.

— Все это было и прошло, — сказала она, желая утешить Кали. — Но у тебя есть дочь, которую тебе возвратит Господь. Так что не беспокойся. Главное, что ты встретила Тревиса. Он настоящий мужчина, дорогая. От души тебе советую, сделай все, чтобы его удержать.

Кали с грустью покачала головой.

— Тогда я должна вернуться в Лос-Анджелес, а я не смогу, Реба. Я просто не сумею там жить.

— Каллион Хоуард, я не желаю слушать этот вздор, — ворчливо возразила та. — Ты никогда не трусила, и я не позволю тебе так рассуждать. И ты уже не та запуганная женщина, какой была по приезде. Не забывай об этом.

— Ты говоришь совсем как Тревис, — улыбнулась Кали. — Он думает, что я должна проститься с моими призраками.

Реба согласно кивнула головой.

— Да, я не ошиблась, он молодец. Я в тебя верю. Придет время, и ты все правильно сделаешь.

Кали сама еще не знала, что для нее правильно, а что нет. Будь у нее побольше здравого смысла, она бы не легла в постель с Тревисом. Но не случись этого, она бы не испытала такого счастья. От одной мысли об их любви ей захотелось плакать от радости.

Меньше чем через час они попрощались с хозяевами, собираясь проехать по крутой горной дороге до темноты. Кали пообещала вскоре навестить пожилую пару, а они пригласили Тревиса приезжать в любое удобное для него время.

Когда они вернулись домой, Кали почувствовала приятную усталость. Однако ей нужно было зайти на конюшню и убедиться, что с лошадьми все в порядке, и лишь потом заняться другими делами. Тревис предложил ей свою помощь, и они вдвоем отправились туда. На конюшне было тепло и пахло сеном.

— Одно из моих любимых мест, — улыбнулся Тревис, остановившись у стойла и лукаво поглядывая на Кали. — А не прилечь ли нам на сене? Тут не хуже, чем на пуховой перине.

— Ты сошел с ума, — засмеялась она.

Тревис вплотную придвинулся к ней.

— Ну-ну, скажи что-нибудь еще. — Он притянул ее к себе и крепко обнял.

Кали доверчиво приоткрыла губы в ожидании пылкого поцелуя, но внезапно все изменилось. Темная сторона ее души, затаившаяся где-то в глубине, в эту минуту дала о себе знать. Женщина тридцати с лишним лет исчезла, уступив место шестнадцатилетней девочке с пробуждающейся женственностью и сознанием власти над ее сверстником, которого она собиралась любить всю жизнь. Сейчас ее целовал и гладил не Тревис, а Гаролд. И над ней нависла мрачная тень ее отца. Возможно, он был пьян, но, когда речь шла о морали его дочери, метал гром и молнии и грозил карами не хуже любого священника. Она испугалась, хотя он и не собирался ее бить.

— Ты становишься грязной шлюхой, совсем как твоя мамаша, Каллион. Но я не допущу этого в своем доме.

— Мы ничего дурного не делали? Клянусь тебе, папа!

— Не лги мне, девка! Я видел, как вы целовались и тискались здесь, в сарае. Ребята никогда не пристают первыми, если им не позволить. Эх, не хотел я этого, но придется мне тебя проучить, Каллион. Так и знай, я же для тебя стараюсь. Нет, моя дочь не кончит, как ее поблядушка-мамаша…