Незваный гость

Они отпустили Титуса, который оступился и упал на тротуар. Он сразу же поднялся, отряхивая с колен песок и вытирая кровь с лица.

– А вы чего такая дерзкая, леди? – сказал главарь. – Ща разберемся.

Он оскалился, а потом облизал губы, его язык казался удивительно розовым на фоне по-вампирски белой кожи. Потом он схватил себя за пах и сжал его. Другие парни снова засмеялись, хотя и не так торжествующе, как до этого. Все явно пошло не по плану.

– Спасибо, не сегодня, – сказала я, сохраняя вежливый и деловой тон, как будто регулярно имела дело с такими, как он. – Итак, Титус, все твои вещи у тебя?

Мальчик смотрел на меня, раскрыв рот, потом кивнул.

– Хорошо. Тогда идем. Приятно было познакомиться.

Затем я взяла Титуса за плечо и увела его через дорогу подальше от парней, обратно в сторону Альберт-Холла.

– Продолжай идти, – пробормотала я ему на ухо.

Я не останавливалась, пока мы не дошли до входа в концертный зал.

– Ладно, думаю, теперь мы в безопасности, – сказала я. – Дай осмотрю твое лицо.

Он поднял голову и дал осмотреть себя.

– Только порезы и ссадины. Все будет хорошо.

Я достала телефон и начала набирать номер.

– Что вы делаете? – тихо спросил он.

– Вызываю полицию.

Он в шоке уставился на меня:

– Что?.. В смысле, мы?..

– Конечно, мы должны, – ответила я. – Об этом необходимо сообщить. Если они еще в районе, их еще можно арестовать. Это преступление, нападение – и они могут сделать это с кем-то другим, если мы не сообщим.

Он слушал, а глаза наполнялись слезами. Они покатились по щекам, когда он кивнул. Я обняла его и прижала к себе.

– Спасибо вам, – сказал он, тихо всхлипывая мне в плечо. – Я… я испугался.

– Я знаю, – сказала я. – Но все закончилось.

Глава 13 Чарли

За десять месяцев до

Утро после нашего скандала с Титусом было напряженным и… странным.

Обычно – на самом деле, каждый раз до этого – любой скандал, который случался у нас с ним за эти годы, рассеивался, словно по волшебству, к следующему утру, и мы начинали все по новой. Новый день, новый мир, все хорошо. Этот раз был другим. Обычно в субботу утром Титус спускался в кухню в половине восьмого или в восемь, уже приняв душ и одевшись, и в течение часа занимался учебой. «Как день начнешь, так его и проведешь» – такой девиз привил ему Мэттью. Большую часть нашей семейной жизни я думал, как умно это было – обеспечить, чтобы первым привычным делом Титуса в субботу были самостоятельные занятия внизу, что давало нам возможность поваляться, наслаждаясь отсутствием необходимости вскакивать на работу. Затем, в девять часов, мы спускались вниз, где он уже накрывал завтрак, который приготовил для нас – не как какой-то затюканный ребенок, которого заставляют готовить еду родителям. Нет, ни капли; ему нравилось это делать. Его шоколадно-ореховая коврижка посрамила бы большинство высококлассных пекарен. Потом мы обсуждали планы на выходные, будь то совместный семейный поход куда-нибудь или свои дела у каждого. Мы не занимались диктаторством или муштрой, но этот субботний распорядок был нашей фишкой. Он закладывал фундамент хороших выходных. Задавал хорошее настроение. Делал нас счастливой семьей. Утром после всей суеты из-за попытки ограбления Титуса, за которой последовало откровение о том, что он счастливо спит со старшей школьницей, все это вылетело в трубу.

Когда я проснулся без пятнадцати девять рядом с читающим книгу Мэттью, то не учуял аромата пекущихся маффинов или теплого хлеба. В доме стояла абсолютная тишина.

– Что-то не так, – сразу сказал я, потягиваясь.

– И тебе доброе утро, – ответил Мэттью, закрывая книгу и откладывая ее на прикроватную тумбочку. – Спускаемся завтракать?

– Уже… уже поздно. Я проспал, – я почесал голову. Я чувствовал себя разбитым, как после ночи с друзьями. – Нам надо спускаться и проверить Титуса, – пробормотал я, вставая с кровати и надевая спортивные штаны.

Сначала Мэттью ничего не сказал, только открыл дверь, выглянул и сказал:

– Не думаю, что он встал. Его дверь закрыта.

Это был плохой знак. Обычно это означало тяжелый случай гриппа или что-нибудь аналогично лишающее сил. Мы спустились на первый этаж и осмотрелись. В самом деле, ни Титуса, ни выпечки. Завтрак не накрыт. Наша домработница Джейн по выходным отдыхала, так что вчерашние тарелки, стаканы и коробки от пиццы никуда не делись.

Мэттью подошел к кофе-машине, а я налил себе большой стакан воды.

– Он точно здесь? – спросил я, слегка беспокоясь, что мальчик сбежал, чтобы встретиться со своей незаконной любовницей в глубине Кенсингтон-Гор.

Как по команде, топот по ступенькам возвестил прибытие Титуса. Однако, это не был идеально одетый, улыбающийся, счастливый Титус, к которому мы привыкли по субботним утрам. Он был лишь в белых боксерах «Ральф Лорен», лохматый, а стесанная челюсть придавала ему безбашенный вид. Очевидно, что он только что встал с кровати. Как будто на кухню явился совершенно другой человек.

– О, привет, – ровно произнес он и прошел мимо меня к холодильнику.