Незваный гость

Толпа взревела и нестройной волной покатилась на дворец, втаптывая в землю цветы и перепрыгивая через невысокие кустики. Колючка старалась держаться ближе к середине отряда для подстраховки на случай внезапной атаки с флангов или с тыла. Она непрестанно держала под присмотром окна и балконы Гаха-Геша, но так и не заметила ничего подозрительного. Не сбавляя хода, авангард влетел в незапертые двери бокового входа, в своем энтузиазме едва не сорвав их с петель. Подспудно Колючка опасалась, что хоть на сей раз все же раздадутся крики и лязг мечей, но нет.

Ввалившись внутрь, нападавшие оказались в просторном холле, расписанном преимущественно цветочными узорами и обставленном кадками с небольшими пальмами, некоторые из которых, опрокинутые, валялись на полу. В воздухе здесь стоял отчетливый запах дыма, от которого начинали слезиться глаза, и щипало в горле. Из холла в другие помещения вели несколько дверей, но никто не знал, куда именно теперь следует идти.

– В Тронный зал! – послышался от дверей крик Салафа, – направо!

Люди зашевелились и двинулись в указанном направлении, переходя из зала в зал в соответствии с командами Валакая-младшего. Он, похоже, хорошо знал внутреннее устройство дворца и уверенно вел солдат к конечной цели штурма. По пути им по-прежнему никто не попадался, и вскоре всем стало совершенно очевидно, что Салассад элементарно сбежал вместе со всей стражей, прислугой и домочадцами. Бегство было поспешным и сумбурным. Об этом говорили и опрокинутая мебель, и разбросанные вещи, и недоеденный ужин в одной из комнат.

Что ж, одним противником теперь стало меньше. Данное открытие заметно приободрило солдат, они расслабились, и в их рядах все чаще начал слышаться смех. Создавалось впечатление, что осталось лишь добраться до Тронного зала, и дело в шляпе. Колючка с огромным трудом сопротивлялась общему настрою, памятуя о том, что на стороне Салассада выступал Лис, а потому в любой момент следовало ожидать неприятных сюрпризов.

Отряд окончательно перестал таиться, люди разговаривали в полный голос, шумно шаркая сандалиями и лязгая обнаженным оружием, но даже на фоне такой какофонии неожиданно раздавшийся один-единственный негромкий звук прозвучал как удар грома.

По каменным плитам зазвенела крупная монета. Определенно золотая.

Все тут же умолкли. Передние ряды остановились, а задние продолжали напирать, вытягивая шеи.

– Что там такое!? – Салаф, расталкивая солдат, пробился вперед, – почему остановились? О!

– Что там происходит? – послышался из арьергарда голос его отца.

– Салассад пытался забрать с собой сокровищницу.

– Сокровищницу!? – многоголосым эхом отозвалась толпа.

– Пытался!? – с некоторым запозданием подоспел и второй вопрос.

Толпа дружно подалась вперед, и Колючке пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы пробиться в партер и не оказаться при этом затоптанной. Здесь, в окружении дорогой мебели и изящных статуй, по полу была разбросана самая что ни на есть приманка – золотые монеты, украшения с драгоценными каменьями и прочие блестящие штучки.

Солдаты, позабыв обо всем, дружно упали на четвереньки и принялись собирать все, до чего успевали дотянуться. Ни окрики Салафа, ни проклятья Валакая-старшего не могли оторвать их от данного занятия. Те, кто оказался сзади, чувствуя себя обделенными, рванулись вперед, опасаясь, что остальные заберут себе все. Но их опасения оказались напрасными, золотая россыпь, тянущаяся до дальних дверей, недвусмысленно указывала, откуда она берет свое начало. Указывала путь к своему источнику. Не в силах устоять перед соблазном, к ползающим по полу наемникам присоединились и гвардейцы принца. Штурм дворца захлебнулся в собственной добыче, так толком и не начавшись…

И тут Колючку вдруг скрутило. Нестерпимый зуд взлетел по позвоночнику и вонзился в мозг, буквально оглушив девушку. Она пошатнулась и была вынуждена опереться на стену, чтобы не упасть. К счастью, никто не обратил на нее внимания, поскольку остальных солдат всецело поглотила борьба за разбросанные по полу драгоценности, и борьба эта с минуты на минуту грозила перерасти в открытую драку.

Мимо пробежали гвардейцы, которых Валакай оставлял сторожить вход – им тоже не терпелось принять участие в общем празднике. Колючка, убедившись, что за ней никто не наблюдает, осторожно сделала несколько шагов назад. В ее голове набатом гудела одна-единственная мысль:

«Прочь отсюда!»