Незыблемые выси (ЛП)

Прости меня, сын мой.

Прости меня».

Тит едва мог понять слова матери — страница вся тряслась. А когда положил дневник на письменный стол и сжал все еще дрожащие руки в кулаки, оказалось, что он все равно не может разглядеть буквы, смазанные и искаженные застывшей в глазах влагой.

За несколько минут до казни мама сказала ему: «Не все будет потеряно», и Тит всегда успокаивал себя верой в то, что она нашла какое-то основание для покоя и умиротворения.

На самом деле принцесса шла на смерть, содрогаясь от мысли о его грядущем.

По лицу текли слезы. Тит уже был юношей. Сколько времени у него осталось? Сколько? Достаточно, чтобы завершить то великое дело, которое она ему поручила? По ту сторону, когда они снова встретятся, Тит хотел бы утешить маму, сказать, что жизнь все-таки не оказалась до жути короткой, ведь путь того, кому удалось свергнуть Лиходея, определенно не назовешь напрасным.

Но пока что он даже не нашел великого мага стихий. И нельзя было предсказать, сколько еще времени это займет. Тит спрятал лицо в ладонях. Ему следовало бы подготовиться много лучше.

Много, много лучше.

Где-то за дверью раздался взрыв смеха. Младшие мальчишки болтали в коридоре, затевая что-то веселое. Ощущая шип в сердце, Тит вспомнил свой краткий миг «почти что счастья», шанса на нормальную жизнь.

Больше об этом речи не шло — никаких новых друзей или легендарных прогулок на воздушном шаре. Только работа. А потом, после, еще работа.

Он вытащил палочку, указал ею на последнюю страницу с описанием видения и пометил символом черепа. Затем направил палочку на свой висок.

Тит колебался.

Он солгал самому себе. Подавление воспоминаний помогло не стереть конкретные детали, а лишь не вспоминать глубину материнского горя — и не вспоминать тот момент «мыльного пузыря в солнечном свете», миг, когда жизнь могла повернуть в совершенно другое русло.

Кто-то сжал его руки — Фэрфакс.

— Ты в порядке?

Он кивнул.

Казалось, больше никто его не замечает. Все усердно — и осторожно — осматривали новое место. Тит рассчитывал, что они окажутся в глубине библиотеки, размещенной в таком огромном дворце, что его постройка опустошила королевскую казну и привела к падению последнего правителя Атлантиды.

А вот чего он не ожидал — тесного захламленного кабинета, где все горизонтальные поверхности занимали книги. Свет, проникавший сквозь щель между занавесями, падал на тарелки с крошками от торта и хлебными корочками, чашки с засохшими чаинками и кучу тапок и носков под большим письменным столом у окна.

Фэрфакс коснулась ладонью его лица:

— Уверен, что в порядке?

Тит тряхнул головой. На это его храбрости хватило — но не более.

— Со мной ты будешь в безопасности, — сказала она.

Сердце подпрыгнуло.

— Ты меня простила?

— Ты переоцениваешь мое великодушие. Я еще не закончила с наказанием — так что в ближайшее время ты не умрешь.

Уголки его губ слегка приподнялись. Фэрфакс погладила его по щеке подушечкой большого пальца.

— Помни об этом.

Кашкари первым озвучил очевидное:

— Не думаю, что мы в большой библиотеке Роялиса — во всяком случае, не в книгохранилище.

— Это там мы должны были оказаться? — несколько визгливо спросила Арамия. — Если так, может, мы в кабинете библиотекаря?

Хейвуд, который пристально смотрел сквозь занавески наружу, ответил:

— Не похоже, разве что библиотека Роялиса находится на обычной жилой улице. Мы, кстати, на пару этажей выше земли.

Тит глянул в окно сам. Улица сияла огнями, будто там развернулось какое-то вечернее торжество, вот только везде царила оглушительная пустота. Тротуар обрамляли идеально круглые кусты, подстриженные так, чтобы не превышать в диаметре одного аршина. Жилые дома напротив были на несколько этажей ниже, с чистыми фасадами, и стояли вплотную друг к другу. Общественный сад на крыше казался довольно симпатичным даже в резком освещении, и тоже без укромных уголков или ниш, где смог бы спрятаться хотя бы ребенок, не говоря уже о взрослом маге.

Затем Тит осознал, что здания напротив не меньше — просто стоят ниже по склону. Впереди открывался четкий вид до самой береговой линии и моря за ней. Водоворот Атлантиды находился в семидесяти верстах от берега — слишком далеко, чтобы разглядеть, но Люсидиас сам по себе оказался достаточно удивительным местом. Огромная столица на очень узкой полоске пригодной земли. Город, почти новый и идеально упорядоченный на вид.

В Деламере существовало несколько районов, которые никогда не засыпали — в лучшем случае затихали на час или около того перед рассветом. Один из таких — побережье возле гавани. Однако схожий район в Люсидиасе был пуст как школьный класс в каникулы.

Стоило ли удивляться, что он тоже сиял как сцена уличного театра? Где же источник света? Тит глянул вверх, и волосы на затылке встали дыбом. Что-то висело высоко над берегом, что-то огромное. Парящая в небе крепость размером почти с Цитадель, из брюха которой струился свет.

В другом конце комнаты Кашкари чуть приоткрыл дверь и выглянул наружу:

— Похоже на что-то вроде квартиры.