Незыблемые выси (ЛП)

Радость, что она рождена не эгоистичной леди Калистой и не от трусливого барон Уинтервейла, кружила голову.

— Я так и не понимаю, что случилось. — Учитель Хейвуд не мог опомниться.

— Все очевидно. К тому времени, как родилась Арамия, я провела в больнице уже полтора месяца. Ночные нянечки могли не знать Арамию, но должны были знать в лицо меня, поняли, что я лежу не в той колыбели, и поменяли нас обратно.

— Значит, в конце концов моя память меня не обманывала, — медленно произнес учитель Хейвуд. — Я вырастил дочь своих сокурсников, которую любил больше всего на свете.

Все это чистая правда.

Иоланта стиснула его ладонь:

— Да, все так. Это и есть мы.

Учитель сжал ей руку в ответ:

— Выразить не могу, как я рад за Джейсона и Дельфину Сибурн: они не могли желать себе лучшей дочери.

— Все благодаря вашим стараниям, не забывайте.

Глаза опекуна влажно засияли.

— Неправда. Но я никогда не забуду, что ты так сказала — значит, все было не зря. Все не зря.

У Иоланты и самой глаза были на мокром месте. Она поцеловала Хейвуда в щеку:

— Мы… — И охнула, потому что Тит до боли сжал ей плечо.

Он глядел на миссис Хэнкок, которая…

Словно превратилась в огромного светляка. С широко открытым ртом она в ужасе смотрела на свои руки, сиявшие ядовито-зеленым светом.

Учитель Хейвуд вскочил:

— Ей дали не только сыворотку правды. Это похоже на действие эликсира-маяка. — Он схватил Иоланту за руку. — Скорее, садитесь на ковры! Вам нужно оказаться как можно дальше…

Миссис Хэнкок превратилась в мощное светило — лучи его были ясно видны в небе даже на фоне ярких ночных фонарей Люсидиаса. Она точно стояла в трубе света да с маской ужаса вместо лица.

— Бегите! Сейчас же, все бегите! — велел учитель Хейвуд. — Она уже мертва. Двигайтесь!

— Но куда? — крикнула Амара.

Кашкари встряхнул свой ковер:

— Подальше от этого!

«Этим» была крепость, плывшая к ним по воздуху со скоростью бронированной колесницы.

Они помчались в направлении, противоположном начальному — укрыться в не слишком строго охраняющемся колледже оказалось несбыточной мечтой. Ковер Иоланты был подчинен ковру Амары — самой быстрой и опытной среди них. Но, хоть они и летели с головокружительной быстротой, колосс уже почти нависал над ними. Хуже того, края его начали опускаться, пытаясь заключить их во внескачковое пространство. Оказавшись там, они уже не выбрались бы…

Сердце Иоланты колотилось, словно цилиндры парового двигателя на грани перегрева. Неужели все? Неужели им конец?

Она вырвала несколько кусков холма и бросила их в крепость. Никакой реакции, несмотря на впечатляющий грохот ударов вулканического туфа по брюху чудища. Теперь оно плыло прямо над ними с той же скоростью, что и у них, края уже наполовину покрывали расстояние до земли.

Амара сделала резкий разворот и направила ковры в противоположную сторону. Однако громадина размером с городской квартал без малейшего колебания повторила маневр.

— Кашкари, лети в другую сторону, я сделаю так же! — приказал Тит.

Летучая крепость проигнорировала их и продолжила преследовать Амару, Иоланту и Хейвуда.

Иоланта дернулась, почувствовав неожиданное давление ремня сумки. Но это оказался только учитель — он вынул ее запасной ковер, обнял ее одной рукой и поцеловал в щеку:

— Я люблю тебя. — А потом крикнул Амаре: — Выведи ее из-под крепости!

И уже летел на запасном ковре наверх, прямо к брюху колосса.

— Что вы делаете? — завопила Иоланта.

Что бы он ни задумал, он просто погибнет.

Удаляющаяся фигура Хейвуда начала светиться почти так же, как совсем недавно миссис Хэнкок.

— Нет! — снова завопила Иоланта.

Неужели за время в Инквизитории его тоже чем-то опоили?

Невероятно, но летучая крепость тоже засветилась. Не сразу разум Иолы согласился признать, что она видит: «последнее заклинание», самое разрушительное из известных магам, потому что силу ему придает добровольно отданная жизнь.

Жизнь, добровольно отданная учителем Хейвудом.

В светящейся оранжевым громадине начали появляться трещины красного цвета. Она зашаталась и замедлила ход, но края ее по-прежнему продолжали опускаться. Иоланта заставила себя сосредоточиться и вызвала попутный ветер, который швырнул их вперед так, что Амара с трудом сохранила управление. Вращаясь, они выскользнули из-под стен крепости.

Которая за их спинами развалилась на части и рухнула вниз, обдав их обломками. Иоланта выставила самые сильные щиты, какие только могла, и вызвала ветер в противоположную сторону — и все равно пришлось прикрыть голову сумкой, чтобы защититься от бесчисленных осколков.

Из дыма и пыли показались Кашкари с Титом. Однако времени не было не только спросить, целы ли они, но даже перевести дух. Грохот развала крепости утих, и послышалось шуршание в траве. На охоту за ними пустили веревки — сотни, если не тысячи.

Веревки, которые ползут на запах, если их провели через дом миссис Хэнкок. И которым не помешает идти по следу полет на ковре.

К счастью, у охотничьих веревок все же есть слабое место: они работают только на суше.

— К реке, немедленно! — скомандовала Иоланта.