Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит (СИ)

- Догадываюсь. Пусть будет просто Лилия. А меня - Лисицын Михаил Иванович. Вот, сказали, что у нас новая учительница. Это прямо подарок мне. Августина Ивановна прямо испереживалась вся за детишек. Хотела уже сама физрука подменять, да забот много. Вы, мне сказали, у моей матушки остановились? Вот вечерком зайду, чайку попьем, тогда и поговорим. Я вижу, вам есть о чем рассказать. А я люблю послушать, что редко по нашим временам. Матушка моя вас еще не заболтала?

- Есть немножко, но она тоже умеет слушать.

Вечеринка удалась на славу. Ивета Юрьевна усадила цветущего от счастья Митяя рядом с Лилией во главе стола. Лисицын скромно примостился на уголке.

- Нельзя, Михаил Иванович, на угол стола садиться, - не утерпела раскрасневшаяся от внимания мужчин девушка. - Примета плохая. Свадьбы не будет.

- Да мне, Лилия, уже и не светит женитьба. Укатали сивку... Слушай, душно тут, пойдем на улицу, в беседку, там и поговорим.

Митяй проводил девушку ревнивым взглядом. Он уже считал её своей невестой.

- Ты вот всё косишься на меня, Лилия. Не любишь японцев? Это я только снаружи японец, а внутри как есть русский. Видишь, даже говорю без акцента. Судьба такая. У меня даже фамилия японская.

- Шутите. Лисицын - чисто русская фамилия.

- Да? - засмеялся глава. - А ты произнеси её по слогам.

- Ли-Си-Цын. И правда японская, - расхохоталась Лилия.

- Нет, не подумайте плохого, Михаил Иванович, но в тех местах, где я раньше жила, никогда японцев не встречала. А рассматриваю... Это просто женское любопытство.

- И где же мы так далеко жили, что там даже японцев нет?

- Не поверите, - решилась на откровенность Лилия. - Я родилась и воспитывалась в монастыре всего полсотни верст вверх по реке от вас. В женском монастыре Ордена Святой Лилит.

- Про то, что есть такой женский монастырь рядом с Полесьем, наслышан. Люди много говорят и хорошего, и плохого. Даже с игуменьей раз встречался в области. Но про Орден слышу впервые.

И Лилия подробно рассказала свою историю, умолчав только о встрече с Русланом.

- Теперь поняла, какой я русский японец? Но есть одна закавыка. Говорю я по-русски, а мыслю - по-японски. И не только в бизнесе. Начинал я здесь с продажи рыбьего клея. Устроился в разделочный цех уборщиком. Кишки выкидывал, а из чешуи по ночам клей варил. Очень хорошо ими в лодках рыбацких щели заливать. Клей прочный, водостойкий, в отличие от смолы, года три шов не течет. Хорошо. Но пришлось бросить.

- Почему?

- А покупать перестали. Дохода нет. Правда, сейчас возобновил производство. Видела мои дороги из ракушечника? На рыбьем клее. Нас переживут. Потом стал на мужиках зарабатывать.

- Как это?

- У мужиков кроме вредных привычек, есть еще и полезные. Бреются они по утрам. Вот я и решил лезвия для бритв делать. Разные. Спрос никогда не иссякнет. Любой японец как рассуждает? Сырье должно быть дешевое, а товар дорогой. Вот я и стал делать лезвия из топоров.

- Разве это возможно?

- По-русски рассуждаешь, поэтому и спрашиваешь. Вот думаешь, почему японцы тысячами закупают у нас подборщики, а комбайны - нет? Не поверишь. Цена подборщика - копейки, но его при перевозке упаковывают в огромные деревянные ящики. Цена этого дерева в десять раз больше цены подборщика.

- А...

- Железо? Нет, не выбрасывают. Переплавляют и продают нам запчасти для машин. Так японец делает бизнес. У нас в России на топоры идет очень качественная сталь, пригодная для производства лезвий. Топор стоит, как две пачки лезвий. Теперь посчитай, сколько пачек можно сделать из одного топора. Две тысячи. Тысячу процентов навар. Вот на лезвиях я и поднялся. Дорогу построил, целую улицу коттеджей, школу и детсад с бесплатным питанием. Да, еще два заводика. Чтоб молодежь не уезжала. Старикам плачу вторую пенсию, молодым - хорошую зарплату. Так и живем. Многие к нам просятся, зэки замучили. Едут, и едут. Но не всех принимаем.

- А меня?

- Сирот мы не бросаем в беде. Живи, сколько захочешь. Только чувствую я, что птица ты перелетная, - грустно закончил глава и пошел в дом.

* * *

Весна в Сибире наступает медленно. Все ждут этого удивительного времени года, когда распускаются цветы и женщины, оголяются подснежники и девушки, когда не только колокольчики, но и влюбленные склоняют головы для нежного поцелуя.

В первый же день, когда Лилия проводила урок без толстого свитера в легком платьице, директриса вызвала её в свой кабинет.

- Это Митяя работа? То-то я смотрю, ты вся в лягушках ходишь, - тихо спросила она, уперев взгляд в растущий животик учительницы. - Только честно? Мне нужно знать, искать нового учителя или нет. У вас что, все серьезно с Митькой? Почему свадьбу не играете? Он предлагал?

- Да, Августина Ивановна. Но это ребенок не Митяя.

- Неужели тебя на прииске обрюхатели? - ахнула директриса.

- Не знаю. По срокам сходится. Не знаю я.

- Об аборте думала?

- Нет. Я сирота. Наоборот, о ребенке мечтаю. Буду рожать.

- Куда ж ты теперь денешься, конечно, родишь. Может, окрутить вас с Митькой?

- Нет. Не хочу ему чужого ребенка на шею вешать. И потом, он же знает, что ребенок не его.