Нф-100: Изобретатель смысла

Действительно, Конкас храпел, и храпел громко. Начинался звук с тоненького, нежного свиста, затем набирал силу и завершался мощным рыкающим аккордом, от которого усы Конкаса поднимались, словно от сильного ветра.

-  Какие ужасные звуки,  - сказала гостья.  - Вы, должно быть, совершенно не заботитесь о его здоровье. Так храпит человек, который находится при смерти!

-  Ну и что?  - пожал плечами Гиркас.  - Подумаешь! Всё равно до сорока не доживёт. Но что мы с порога разговариваем? Проходите, располагайтесь!

Он снял цепочку с крючка, распахнул дверь как можно шире, а сам отступил вглубь коридора.

Женщина перешагнула через спящего Конкаса и наставительно произнесла:

-  Любой человек заслуживает уважения. Помните это, пожалуйста.

-  Обязательно,  - сказал Гиркас, и, пропустив незнакомку, дал Конкасу пинка.

Пока глаза гостьи привыкают к сумраку прихожей - лампочку, перегоревшую в первый день службы, Гиркас так и не заменил,  - я воспользуюсь случаем, чтобы описать обстановку в его офисе.

После предыдущего Дун Сотелейнена - тот сделал себе выгодную партию, женившись на дочери зеленщика (было время, когда Гиркас ему откровенно завидовал)  - офис достался Гиркасу порядком запустевшим. Углы затянула паутина, на подоконнике скопилась пыль, а из мебели был только пресловутый шкаф.

Устроиться Гиркасу помогли соседи. Их стараниями в офис перекочевали письменный стол, тумбочка, массивное бюро из красного дерева, несколько разномастных табуретов и плетёный стул - всё это, находясь в одном месте, нисколько не сочеталось друг с другом, отчего комната больше походила на барахолку, чем на деловой кабинет.

Над столом, за которым Гиркас принимал гостей, прибитое к листу фанеры, висело рикайди . Это загадочное приспособление, служащее конгарам в качестве церемониального оружия, Большая Одиссеева книга определяет, как "нечто металлическое с характерным кислым привкусом". Результат его воздействия на человека разнится от свидетеля к свидетелю. Гиркас, подогрев воображение шампанским, хвастался однажды, будто бы при определённых обстоятельствах эта штука вызывает у противника приступ паники и жжение во рту. Вместе с тем в трезвом виде он не раз сожалел о потраченных восьми драхмах - именно столько, не считая налога, ему стоила эта туземная диковинка.

Сейчас кабинет Гиркаса носил на себе следы недавнего обеда. Незнакомка с вежливым любопытством осмотрела стол, остановившись взглядом на подсохшей лужице соуса и тарелке с недоеденной котлетой.

-  Если хотите, я могу зайти попозже,  - сказала она.  - Я остановилась в гостинице неподалёку, и мне не составит труда вернуться в любое время. У вас очень красивый город, а люди очень милы.

-  Ну да,  - сказал Гиркас.  - Ну да. Очень милы.

-  Вы так не считаете?

Гиркас так не считал. Он, как и многие конгары, в душе не любил Новую Трою с её культом мужества, благородства, героизма и ответственности всех за каждого. Не то, чтобы это были плохие принципы, но Гиркас, будучи Дун Сотелейненом, просто не мог быть постоянно верным чему- то одному. Честность у него должна была быть уравновешена плутовством, усердие - леностью, уверенность в себе - приступами паники; одним словом, в поступках он был так непостоянен, как может быть человек, живущий на стыке двух улиц - Пряничной и Воинов- Освободителей.

-  Эээ...  - промычал он в ответ.  - Ну, может быть...

-  Понятно,  - улыбнулась незнакомка.  - Давайте знакомиться. Как вас зовут?

Гиркас представился.

-  Гиркас,  - повторила незнакомка.  - Это конгарское имя. Вы конгар?

-  Нет,  - поспешно ответил Гиркас и пододвинул ей стул,  - Конечно, нет! Я - чистокровный землянин. А почему вы так подумали?

-  Не знаю. Не часто встретишь землянина с конгарским именем.

-  Это каприз моей матушки,  - сказал Гиркас.  - Отчего- то ей вздумалось назвать меня именно так. Не желаете ли чаю?

-  Чаю? Нет, спасибо. Мне хотелось бы знать, когда придёт Дун Сотелейнен. Мне нужно поговорить с ним по очень важному делу.

Тут Гиркас удивился, но виду не подал.

-  Так ведь Дун Сотелейнен - это я!  - сказал он с таким видом, будто это очевидная вещь.

Пауза.

-  Вы?  - незнакомка чуть подняла бровь.  - Должна признать, я несколько обескуражена: готовясь посетить Новую Трою, я несколько раз прочла раздел Большой Одиссеевой книги, посвящённый Дун Сотелейнену. Среди прочего там говорится, что эту должность должен занимать человек мудрый и многоопытный.

-  Именно так,  - Гиркас подбоченился.  - Рад соответствовать вашим ожиданиям.

Это была его любимая шутка. Обычно сразу после неё любой собеседник считал нужным заметить некоторое несоответствие слов и действительности. Как и всё остальное, Гиркаса это беспокоило мало.

-  Ну, хорошо,  - сказала незнакомка, и, помедлив, протянула Гиркасу руку. По выражению её лица он понял, что это решение далось ей ценой серьёзной внутренней борьбы. Мысленно он представил себе этот процесс, как щелчок некоего внутреннего переключателя из положения "нормальный человек" в положение "Гиркас".  - В таком случае, я и есть та самая Седьмая. Приятно с вами познакомиться.