Нф-100: Уровни абсурда (СИ)

Его вины в случившемся не было. Он стоял в заранее обозначенном месте и должен был стрелять в том случае, если б покушение прошло неудачно, и жертву надо было бы просто добить. Так все и случилось. Точнее - жертва уцелела. Но ее тут же закрыла возбужденная толпа и стрельба стала бесполезной. Видя, как бьют его товарища, Гаврило испытал острое желание расстрелять первых же попавшихся под руку полицейских. Но слабенькая революционная закалка сдержала этот мальчишеский порыв и послала в мозг мысль о том, что если что-то не удалось в этот раз, то обязательно представится следующий шанс, который и станет успешным.

Гаврило подумал, что следующего раза может и не быть. Чахотка - фактор непредсказуемый. Сколько она даст времени? А если всего несколько месяцев? За это время вряд ли будет возможно организовать еще одно покушение, ведь жертва станет осторожной, да и охранять ее будут с особой тщательностью... Чертыхнувшись про себя, Гаврило неторопливо направился к перекрестку.

Ему пришла в голову мысль, что захваченного товарища наверняка пытают, и от этого простого, но обоснованного предположения Гаврило вздрогнул. Где предел человеческой выносливости? В мозгу? А может, в шкуре? Если в шкуре, то нужно срочно убираться из города. И хоть смертная казнь ему не грозила по причине его несовершеннолетия, да и особенно не страшила по чахоточному признаку (все равно скоро умирать), Гаврило решил уехать, даже не заходя на явочную квартиру.

После принятия такого решения мозг его включился, и все предметы вокруг стали четко видимы и осязаемы. Гаврило твердым шагом направился в сторону вокзала. Спрятанная в кармане бомба больно била по ногам и потому приходилось шагать медленно.

На одной из улиц он остановился, чтобы посмотреть время на часах, выставленных в витрине антикварного магазина, но не успел сделать этого. Что-то дернуло его и, повернув голову вправо, он увидел несколько открытых автомобилей, приближавшихся к нему. Все они были разукрашены имперской символикой, и сердце Гаврило остановилось, а потом забилось вскачь. Он повернулся лицом к проезжей части и замер в ожидании. И ожидание его тут же оправдалось.

Колонна автомобилей вдруг остановилась. Шоферы, крутя баранки, принялись зачем-то разворачиваться. Прямо напротив Гаврило одна из машин уперлась передними колесами в бордюр, так как водитель ошибся с радиусом. Гаврило поднял глаза выше и с каким-то радостным чувством детского удовлетворения увидел на переднем пассажирском сидении жертву. Ненавистное толстое лицо, ощетинившись усами, недоуменно пялилось глазами в ухо шофера. По всей видимости, маневры водителя были для него непонятны. Сидевшая сзади женщина с некрасивым надменным лицом что-то громко говорила жертве.

Гаврило понял, что все происходящее перед ним является самым натуральным шансом, и шанс этот - последний в его молодой, но уже сожранной чахоткой жизни. Он выхватил давно готовый к стрельбе браунинг, направил его на заднее сиденье машины и спустил курок. Потом еще, еще и еще! Он особо не целился, ведь расстояние было смехотворно маленьким, и потому пули браунинга тут же нашли свою цель. Женщина схватилась руками за живот и закричала. Гаврило и сам не знал, почему он выстрелил именно в нее. Может, из-за того, что лицо ее было слишком холодным? Он ничего уже не соображал. И здесь тот, который с усами, вдруг резко обернулся и посмотрел в глаза террориста. Яростный взгляд эрцгерцога просто взорвал мозг Гаврило и тот вспомнил, что стрелять надо именно в эти глаза! Он медленно перевел дуло, хладнокровно прицелился и выстрелил. Пуля попала в шею. Жертва откинулась на шофера, а Гаврило сунул в рот ампулу с цианистым калием и, раздавив зубами стекло, сглотнул жидкость.

Странное дело, но желудок вдруг схватила боль и юного террориста вырвало! Тогда рука его начала поднимать пистолет к виску, но в последний момент пришло осознание того, что набегающая толпа, состоявшая из потных звериных рож, не даст застрелиться. В голове мелькнула мысль: "Чертова бедность! Даже с цианистым калием надули!". И через секунду браунинг полетел куда-то ввысь, а руки и ноги толпы приняли Гаврило в горячий и жутко болезненный водоворот ударов...

Через несколько недель, будучи одноруким (толпа прошлась так, что руку пришлось ампутировать), в застенках тюрьмы Гаврило Принцип узнал, что Россия, как всегда, не оставила Сербию в беде и потому началась чудовищная война.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

КРЕАТИВНЫЙ УРОВЕНЬ

Шелест ветра

ДЕМИУРГ. Как дела?

БИОКОРРЕКТОР. Потому что!

ДЕМИУРГ. Не понял.

БИОКОРРЕКТОР. Анекдот такой. Два грузина захотели выучить русский язык.

Потом встретились и решили проверить, кто из них лучше в этом деле преуспел. Один

спрашивает: "Как дэла?", а второй ему отвечает: "Патаму што!". Ха-ха-ха!

ДЕМИУРГ. А-а-а... Кто такие грузины?

БИОКОРРЕКТОР. Какая разница? Все, проехали, не напрягайся, а то материю не туда

куда надо произведешь... Дурацкий серпентарий! Как вспомню, трястись начинаю.

Главное - все закончилось и мы теперь свободны.