НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 11 (1972)

– Послушайте, мисс, ведь я не лезу в ваш гардероб, почему вы позволяете себе заглядывать в мой желудок? - отшутился Кинг, но шутка не удалась. Мисс Гримбл обиженно поджала губы.

– Будет исполнено, сэр. Я свободна?

– Постойте, мисс Гримбл, постойте…

Он должен был что-то предпринять, потому что знал: если она уйдет обиженной, утро будет безнадежно испорчено.

– Вот что я хотел спросить… Где Нокс? Почему его нет в саду?

Упоминание о Ноксе было грубой ошибкой. Не далее как пять лет назад Кинг сам посоветовал садовнику не попадаться на глаза. Нокс раздражал его своим преувеличенно подобострастным видом. В порыве прекраснодушия Кинг забыл об этом, и мисс Гримбл взялась освежить его память.

– Нокс стриг траву, когда вы распахнули окно, он ушел.

– Почему? - глупо спросил Кинг.

– Потому что он не знал, что вы пожелаете его видеть, - отчеканила мисс Гримбл.

Но Кинг не хотел признать свое поражение.

– А вы не спросите у него, какая пташка пела сегодня под окном? невинно произнес он.

– Пташка? - остатки бровей мисс Гримбл взлетели под самый верх лба.

– Да, пташка, - уже свирепея, повторил Кинг. - Она пела так; тинь-тир-ли-люли-тинь!

– Как, как?

– Тинь-тирли-люли-тинь! - заорал Кинг в микрофон.

– Я так и должна сказать - тинь? - мисс Гримбл безжалостно добивала его.

Кинг ударил по клавише и выключил канал внутренней связи. Его обидели. Он пытался поделиться радостью - его не поняли, хотел пошутить - на него обиделись, он предложил мир - тогда обидели его самого. Нет, не зря пятнадцать лет назад он дал зарок оставлять при себе и свои несчастья, и свои радости, ибо и то, и другое люди встречают равно неприязненно. Радости, потому что они чужие, несчастья, потому что этого добра у всех своего достаточно. Праздный разговор с экономкой с самого начала был чреват ссорой, нужно было предвидеть это.

Так продолжал думать Кинг, погружаясь в бассейн. Мысли отвлекали его от плаванья, в конце концов он застрял на мелком месте, там, где в бассейн выходила труба с подогретой водой. Теплые струи обтекали тело, навевая дремоту.

– К черту! - разозлился Кинг. - Портить такое утро из-за стычки с мисс Гримбл! Не будет этого.

И, оттолкнувшись от стенки, он поплыл. Предки наградили его крепким костяком земледельца - плечи широко разнесены на массивных ключицах, от этого гребок получается емким, и тело, как торпеда, вылетает на поверхность.

Потом он вылез на теплый гранит бортика и растерся полотенцем. От плаванья в мышцах возникло ощущение томной усталости, а кожа все еще помнила ласковый холодок воды.

Вода… Удивительная субстанция! Тяжелая и невесомая, прозрачная и сплошная, податливая и твердая! Как могло возникнуть такое из неосязаемых молекул двух газов? И хотя Кинг лучше, чем кто-либо другой, зная, как это произошло, он не мог отказать себе в удовольствии наивно восхищаться изумительной этой средой.

Возвращаясь в дом, он увидел, как за кустами мелькнула спина Нокса. Кинг хотел было окликнуть его, чтобы спросить о пташке, которая пела в кроне вяза, но, представив, как задрожал бы Нокс, если бы он вздумал заговорить с ним после пятилетнего молчания, передумал. В библиотеке у него хранился полный Брэм, по которому можно узнать о любой пташке без всякой помощи Нокса.

Несколько метров отделяло его от входа в дом, когда в глаза ему сверкнул солнечный зайчик. Кинг вздрогнул, так и есть - над оградой, как мачты в гавани яхт-клуба, колыхалась целая роща шестов с прикрепленными телекамерами. После нескольких лет затишья, когда Кинг начал уже надеяться, что о нем прочно забыли, камеры все чаще стали появляться над оградой.

Послав к чертям всех репортеров с их дурацкими затеями, Кинг легко взбежал по ступенькам, и за ним захлопнулась дверь.

– Завтракать, мисс Гримбл! - крикнул он, войдя в комнату и включив канал связи.

В стене раскрылся проем, и транспортер доставил поднос с завтраком, Вдохновленная ссорой мисс Гримбл превзошла самое себя: дымились округлые ядрышки картофеля в узорчатых лапках укропа, редиска нарядно алела среди пучков зеленого лука, а простокваша застыла в горшочке монолитным куском.

– Вы чудо, мисс Гримбл! - воскликнул Кинг. - Что бы я делал без вас!

Лесть! Нет более простого и надежного средства коммуникации.

– Я очень рад, что вы живете у меня, - пел Кинг, наслаждаясь пищей. - А вам, должно быть, нелегко со мной.

– Не с вами, а с экраном телевизора, - проворчала мисс.

– Но ведь на экране - я.

– Иногда мне кажется, что вас нет, - ответила экономка, - что все это обман, передача из телестудии.

"Сейчас пришлю на транспортере пустые тарелки, и убедишься, что я существую", - подумал Кинг, но вслух сказал иное:

– Благодарю, мисс Гримбл, завтрак был великолепен! Теперь сигарету, и больше мне ничего не нужно.

– Тогда отключите экран, - послышалось из динамика, - я не выношу табачного дыма.

– Браво, мисс, браво! - Кинг захлопал в ладоши. - Великолепная шутка!

– Горькая шутка, сэр! - вздохнул динамик.

Старушка вконец расстроилась, надо было как-то утешить ее.