НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 17 (1976)

Чашка с блюдцем, не прибранные после обеда, плавали в воздухе!

О’Брайен зажмурился, потом медленно открыл глаза. Да, все правильно, чашка с блюдцем летают по воздуху! Словно бы неспешно, лениво вальсируют. Изредка чуть касаются друг друга, будто целуясь, и снова расходятся. И вдруг они опустились на стол, раз-другой легонько подскочили, как мячики, и затихли.

Может быть, сам того не заметив, он тоже подхватил «болезнь Белова»? Вдруг бывает и так, что без головных болей, без скачков температуры сразу наступает последняя стадия - галлюцинации?

Из больницы донеслись какие-то странные звуки, и О’Брайен, даже не подумав натянуть скафандр, кинулся туда.

Несколько одеял плясали в воздухе, точь-в-точь как перед тем чашка с блюдцем. Кружились, словно подхваченные вихрем. Он смотрел, ошарашенный, не помня себя, а тем временем в воздух взмыла еще какая-то мелочь - градусник, коробка, брюки.

А больные тихо лежали на койках. Смейзерс, видно, тоже достиг четвертой стадии. Так же беспокойно перекатывается голова на подушке и тот же непонятный, леденящий душу взгляд.

А потом О’Брайен обернулся и увидел, что койка Белова пуста! Что случилось - он поднялся в бреду и, не сознавая, что делает, поплелся куда-то? Или ему стало лучше? Куда он девался?

О’Брайен стал тщательно обыскивать корабль, опять и опять окликая русского по имени. Переходя из отсека в отсек, добрался, наконец, до рубки. Но и здесь было пусто. Где же Белов?

Растерянно кружа по тесной рубке, О’Брайен нечаянно глянул в иллюминатор. И там, снаружи, увидел Белова. Без скафандра!

Невозможно, немыслимо! Ничем не защищенному человеку и минуты не прожить на мертвом, голом Марсе, здесь нечем дышать! И однако Николай Белов шел по песку беззаботно, как по Невскому проспекту. А потом очертания его фигуры странно расплылись - и он исчез.

– Белов! - во все горло заорал О’Брайен. - Да что же это, господи. Белов! Белов!!!

– Он пошел осмотреть марсианский город, - раздался голос за спиной у О’Брайена. - Он скоро вернется.

Штурман круто обернулся. Никого. Ну, ясно: совсем спятил…

– Нет, нет, - успокоил тот же голос.

И прямо из пола, будто он прошел не сквозь плотную сталь, а сквозь туман, неторопливо поднялся Том Смейзерс.

– Что с вами со всеми происходит? - ахнул О’Брайен. - Что все это значит?

– Пятая стадия «болезни Белова». И последняя. Пока что ее достигли только мы с Беловым, для остальных она наступает сейчас.

О’Брайен ощупью добрался до кресла и сел. Пошевелил губами, но не мог выговорить ни слова.

– Ты думаешь, от «болезни Белова» мы становимся какими-то кудесниками, - сказал Смейзерс. - Не в том дело. Прежде всего, это вовсе не болезнь.

Впервые Смейзерс посмотрел ему прямо в глаза - и О’Брайен невольно отвел свои. То был не просто страшный, пугающий взгляд, каким Смейзерс прежде посмотрел на него с больничной койки. Было так, словно… словно это вовсе и не Смейзерс. А кто-то непонятный, неведомый…

– Так вот, всему причиной микроб, но не паразитирующий в организме. А сосуществующий с ним. Это симбиоз.

– Симбиоз?..

– Этот микроб вроде кишечной флоры - он полезен. Необыкновенно полезен.

О’Брайену почудилось, что Смейзерс с трудом находит нужные слова, подбирает их так старательно, будто… будто… будто говорит с малым ребенком, несмысленышем!

– Да, верно, - сказал Смейзерс. - Но я постараюсь тебе объяснить. Микроб «болезни Белова» гнездился в нервной системе марсиан, как кишечные бактерии гнездятся у нас в желудке и кишечнике. И те и другие - микробы симбиотические, и те и другие помогают организму, в котором существуют, повышают его жизнедеятельность. «Микроб Белова» действует внутри нас как своего рода нервный трансформатор, он почти в тысячу раз умножает духовную мощь.

– То есть ты стал в тысячу раз умней прежнего?

Смейзерс сдвинул брови.

– Трудно объяснить. Да, если угодно, в тысячу раз умней. На самом деле в тысячу раз возрастают все духовные силы и способности. Разум - только одна из них. Есть еще много других, например, способности к передаче мыслей и преодолению пространства, которые прежде были так ничтожны, что оставались почти незамеченными. Вот, к примеру, где бы ни был Белов, мы с ним непрерывно общаемся. Он почти полностью владеет окружающей средой, так что она не может физически ему повредить. Чашка, одеяла и все прочее, что так напугало тебя, летали по воздуху, когда мы стали делать первые неуклюжие опыты с нашими новыми способностями. Нам еще предстоит очень многому научиться и ко многому привыкнуть.

– Но… но… - в голове у О’Брайена была такая сумятица, что он насилу ухватился за какую-то отчетливую мысль: -…но все вы были так тяжело больны!

– Этот симбиоз устанавливается не так-то легко, - согласился Смейзерс. - И человеческий организм не в точности таков, как марсианский. Но теперь все это позади. Мы возвратимся на Землю, распространим там «болезнь Белова» - если хочешь и дальше так это называть, - и займемся исследованием времени и пространства. Хотелось бы в конце концов разыскать марсиан там… в том месте, куда они переселились.