НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 24

И в этот момент блеснул нож отрока — коротко, смутно, отразившись в ретортах. И ятвяг сразу выпустил саблю, бессмысленно и безнадежно стараясь увидеть источник боли, достать закинутыми за спину руками вонзившийся в спину нож… и упал на бок, сдвинув тяжелый стол. Реторта с темной жидкостью вздрогнула, и Роман метнулся к столу и подхватил ее.

— Как я испугался… — сказал он.

Шут смотрел на ятвяга.

— Плохо вышло, — сказал шут. — Ой, как плохо вышло…

— Скажем князю, что он ушел. Вытащи его наверх — и за сарай. Никто ночью не найдет.

— Кровь, — сказал шут. — И это есть знание?

— Ради которого я отдам свою жизнь, а твою — подавно, — сказал Роман. — Тащи, он легкий.

Шут стоял недвижно.

— Слушай, — сказал Роман. — Я виноват, я тебя всю жизнь другому учил… я тебя учил, что жизнь можно сделать хорошей. Но нельзя не бороться. За науку бороться надо, за счастье… иди, мой раб. У нас уже нег выхода. И грех на мне.

Шут нагнулся и взял ятвяга за плечи. Голова упала назад, рот приоткрылся в гримасе.

Шут поволок его к лестнице. Отрок подхватил ноги убитого.

— Я больше не могу, — сказала Анна. — Это ужасно.

— Это не конец, — сказал Жюль. Он приблизил шар к лицу Кина, и тот, словно угадав, что его видят, улыбнулся краем губ.

— Вот видишь, — сказал Жюль. — Он справится.

В голосе Жюля не было уверенности.

— А нельзя вызвать к вам на помощь? — спросила Анна.

— Нет, — коротко ответил Жюль.

Шут с отроком втащили труп наверх. Роман окликнул отрока:

— Глузд! Вернись.

Отрок сбежал по лестнице вниз.

— Мне не дотащить, — сверху показалось лицо шута.

— Дотащи до выхода — позовешь Йовайлу. Спрячете — тут же иди на стену. Скажешь, что я — следом.

Отрок стоял посреди комнаты. Он был бледен.

— Устал, мой мальчик? Тяжела школа чародея?

— Я послушен, учитель — сказал юноша.

— Тогда иди. Помни, что должен завязать ему глаза.

Отрок открыл потайную дверь и исчез за ней.

Роман поглядел на большие песочные часы, стоявшие на полке у печи. Песок уже весь высыпался. Он пожал плечами, перевернул часы и смотрел, как песок сыплется тонкой струйкой.

— Второй час пополуночи, — сказал Кин, — скоро начнет светать. Ночи короткие.

— Да? — Роман словно вспомнил, что не один в подвале. — Ты для меня загадка — литовец. Или не литовец? Лив? Эст?

— Разве это важно, чародей? — спросил Кин. — Я ученик Бертольда фон Гоца. Ты слышал это имя?

— Я слышал это имя, — сказал Роман. — Но ты не знаешь, что Бертольд уже два года как умер.

— Это пустой слух.

Дверь качнулась, отворилась, и из подземного хода появился отрок, ведя за руку высокого человека в монашеском одеянии с капюшоном, надвинутым на лоб, и с темной повязкой на глазах.

— Можете снять повязку, — сказал Роман. — У нас мало времени.

Монах снял повязку и передал отроку.

— Я подчинился условиям, — сказал он. — Я тоже рискую жизнью.

Анна узнала ландмейстера Фридриха фон Кокенгаузена. Рыцарь прошел к столу и сел, положив на стол железную руку.

— Как рука? — спросил Роман.

— Я благодарен тебе, — сказал Фридрих. — Я могу держать ею щит. — Он повернул рычажок на тыльной стороне железной ладони. Пальцы сжались, словно охватили древко копья. — Спасибо. Епископ выбрал меня, потому что мы с тобой давнишние друзья, — сказал Фридрих. — И ты доверяешь мне. Расскажи, почему ты хотел нас видеть?

— Вы поймали литовца, который украл у меня горшок с огненной смесью?

— Да, — коротко сказал Фридрих. — Он хотел убить епископа?

— Зелье могло разорвать на куски сто человек, — сказал Роман.

Жюль опять повернул шар к Кину, и Анна увидела, как Кин медленно движет рукой, освобождая ее.

— А это кто? — рыцарь вдруг резко обернулся к Кину.

— Я тебя хотел спросить, — сказал Роман. — Он уверяет, что он ученик Бертольда фон Гоца.

— Это ложь, — сказал рыцарь. — Я был у Бертольда перед его смертью. Нас, причастных к великой тайне магии и превращения элементов, так мало на свете. Я знаю всех его учеников… Он лжет. Кстати, погляди, сейчас он освободит руку.

— Черт! — выругался Жюль. — Как он заметил?

Роман с отроком тут же бросились к Кину.

— Ты прав, брат, — сказал Роман Фридриху. — Спасибо тебе.

Кин был неподвижен.

— Это первый человек, который развязал узел моего шута.

— И поэтому его надо убить, — сказал рыцарь.

Роман подхватил из-за стола толстую веревку и надежно скрутил руки Кина.

— Погоди, — сказал Роман. — Он говорит по-латыни не хуже нас с тобой и знает имя Бертольда. Скоро вернется мой шут и допросит его. Он допросит его как надо, огнем.

— Как хочешь, — сказал Фридрих. — Я слышал, что ты близок к открытию тайны золота.

— Да, — сказал Роман. — Я близок. Но это долгая работа. Это будет не сегодня. Я беспокоюсь за судьбу этого делания.

— Только ли делания?

— И меня. И моих помощников.

— Чем мы тебе можем быть полезны?

— Ты знаешь чем — ты мой старый знакомый. Ты потерял руку, когда в твоем замке взорвалась реторта, хоть и говоришь, что это случилось в битве с сарацинами.

— Допустим, — сказал рыцарь.

— Мне главное — сохранить все это. Чтобы работать дальше.

— Похвально. Но если наши пойдут завтра на штурм, как я могу обещать тебе безопасность?