Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян

Уехал король со свитой. День прошёл, и второй миновал. На третий день захотелось царевичу посмотреть, какой ключ от какой комнаты. Весь дворец обошёл, любовался драгоценными каменьями в кладовых, оружие в оружейных палатах к руке примерял… Остался у него под вечер неиспытанным один-единственный ключ, от той самой двери, что тесть-король не велел отпирать.

«Чего мне бояться, — подумал царевич, — молод я, силён и неглуп. Много чего успел на свете повидать, посмотрю и королевскую темницу».

Спустился по крутой лестнице и отпер тяжёлую чугунную дверь.

Посреди темницы — каменный столб, а к столбу прикован человек не человек, а пожалуй, человек, только видом страшен. Худой, жёлтый, иссохший, будто осенний лист. На шее железный ошейник, руки и ноги тяжёлыми цепями опутаны.

Хотел царевич опять двери запереть, но тут узник заговорил, словно ржавое железо заскрипело:

— Войди, человек!

— Незачем мне входить, — отвечает царевич. — Помочь я тебе не могу, ты не мой узник.

Если войдёшь, подарю я тебе ещё одну жизнь. Две жизни проживёшь.

«Цена немалая!» — подумал царевич и переступил порог темницы.

— Напои меня, человек — сказал узник, — ещё жизнь от меня получишь.

Смотрит царевич — из стены темницы бежит по золотому жёлобу вода в золотое корыто, рядом стоит золотой кувшин. А тому закованному до воды никак не дотянуться.

Ну, царевич наполнил кувшин и напоил узника. Вот диво! Пьёт тот и с каждым глотком словно силы набирается. Расправились плечи, костлявые руки толще стали, согнутая шея распрямилась.

— Теперь вылей на меня кувшин воды, освежи голову, — сказал узник. — И дам я тебе сверх тех двух жизней третью.

Послушался царевич, полный кувшин воды ему на голову вылил.

Вмиг спали цепи с узника, захохотал он, будто бой колокола под сводами раздался.

— Вот спасибо тебе, — прогремел. — Только знай, глупец, Баш-Челик за добро всегда злом платит. Такой у меня обычай, я его не менял и менять не буду. А твоя жена мне давно приглянулась, так уж не обессудь, теперь она не твоя, а моя.

Тут одним пальцем он сломал решётку в окне и вылетел вон. Испугался царевич не за себя, а за молодую жену и побежал в её покои. Да поздно, нет нигде королевны.

— Что я натворил! — воскликнул царевич и горько заплакал.

Вдруг слышит — трубят охотничьи рога, собаки лают. Это вернулся с охоты его тесть. Царевич бросился навстречу, пал ему в ноги и во всём повинился.

— Пойду искать свою жену, твою дочь, — сказал. — Куда бы ни унёс её злодей, найду её, вырву из его лап.

Покачал головой король и заговорил:

— Раньше надо было меня слушаться! Не победить тебе Баш-Челика. Дочери у меня не стало, и ты пропадёшь. Я стар, кому оставлю королевство?!

— Без моей любимой жены мне никакое королевство не нужно. Не удерживай меня! — ответил царевич.

Вывел из конюшни вороного коня, взял свой меч и тронулся в путь, на восход солнца коня повернул.

Ехал, ехал и заехал в горы. Теснятся уступами скалы, глухо кругом — верно, нога человека сюда не ступала.

И вдруг услышал царевич вороний грай. Посмотрел вверх и увидел на высоком утёсе каменный замок.

«Зайду, расспрошу, — подумал царевич. — Может, там знают, где Баш-Челика искать».

Оставил коня, чтоб пасся на чахлой траве, и поднялся на утёс.

Нёс он с собой тяжкое горе, а встретил радость. Выбежала из замка его старшая сестра, обнимает, целует, ведёт в сводчатые палаты.

Только усадила за стол — послышался свист крыльев, шум ветра. Испугалась, побледнела сестра.

— Ох, милый брат, это мой муж, царь воронов, домой возвращается. Со мной он добрый и ласковый, а вот как тебя встретит — неведомо. Давай я тебя пока спрячу.

Увела царевича в дальнюю комнату, сама к мужу вышла. Ворон вороном порог переступил, человечий облик принял. Сделался статным красавцем в плаще из чёрных вороньих перьев.

— Эй, жёнушка, пахнет тут людским духом, — сказал.

— Не знаю, муж мой любимый, верно, ты по свету летал, сам набрался людского духа и сюда принёс.

Подала она мужу обед, потчует и спрашивает:

— Скажи, что бы ты сделал, если бы мои братья сюда в гости пришли, меня навестили?

— Старшему и среднему глаза бы выклевал, младшего бы рядом с собой посадил.

— Ну, так сажай нежданного гостя, — сказала воронова жена и вывела брата.

Попировали на радостях, потом царевич рассказал, куда и зачем путь держит. Нахмурился, опечалился царь воронов.

— Твой враг — мой враг. Только не совладать ни тебе, ни мне с Баш-Челиком. Бился я с ним день и ночь, ему не поддался и победы не одержал. Лучше возвращайся домой, я тебе золота и серебра дам.

— Нет, — сказал царевич, — или голову сложу, или вырву из его лап милую жену.

— Тогда возьми моё перо, — говорит царь воронов. — Если совсем плохо придётся, дунь на перо и скажи: «Гори ясным пламенем, синим огнём!» Прилечу к тебе на помощь и войско приведу — семь тысяч воронов.

— Спасибо тебе, — сказал царевич.

Поцеловал сестру, обнял царя воронов и отправился дальше.

Еще глуше места пошли, вершины выше, ущелья темнее. И вот над двумя уступами увидел царевич — высится замок с квадратными башнями. Повернул коня, подъехал к тому замку, а навстречу ему средняя сестра выбежала.