Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове

— А теперь, — сказал он, — в левой части равенства выносим А за скобки и в то же время правую часть раскладываем по формуле разности квадратов чисел: В плюс А, умноженное на В минус А.

— Совершенно справедливо, — согласился Лазарев.

— Теперь делим каждую часть равенства на В минус А…

— И что получится? — спросил учитель, внимательно, с едва намеченной в уголках губ улыбкой глядя на Лёню.

— Чепуха получится: А равно В плюс А! — в отчаянии ответил Лёня. — А поскольку у нас по условию А равно В, то мы имеем право написать, что А равно А плюс А, то есть одно А равно двум А. Разделив равенство на А, получим, что единица равна двум…

Наступила тишина в классе. Лёня и Лазарев разглядывали чудовищные математические выкладки на классной доске:

А = В, АВ = В², АВ — А² = В² — А², А(В-А) = (В + А)х(В-А), А = В + А, А = А + А, 1А = 2А, 1 = 2

Лёня смотрел на результат с ужасом, а Лазарев поглядывал на доску с лукавым недоумением.

— Давайте, наконец, присядем, — предложил учитель, и они сели за соседние парты. — И припомним, что в природе есть такое явление: НИЧТО. Пустота, не имеющая ни количества, ни качества. Если вы с ним встретитесь, к вашей жизни прибавится ничто. Если расстанетесь, потеряете тоже ничто. Но если вы вздумаете на него умножать, всё, что имеете, превратится в такое же ничто. В математике ничто обозначается цифрой ноль. Если вы вздумаете делить на ноль, получится такая невообразимая чушь, что сама государственная канцелярия не разберётся. Посмотрите…

Лазарев подошёл к доске и написал, кроша мел: 25:0.

— Как думаете, что будет в частном?

Лёня подумал вслух:

— Раз делим на ничто, значит, как будто вообще не делим, и в частном так двадцать пять и останется. Да?

— Чем проверяется деление?

— Умножением, — сказал Лёня. — Умножаем частное на делитель и получаем делимое.

— Проделайте! — Лазарев ткнул в доску пальцем.

Изучая математику, нельзя не удивляться…

Произведя проверку, Лёня ахнул:

— Ноль получается!

— Вот именно! — Лазарев не отнимал пальца от коварного кружка. — Что бы вы в частном ни поставили, при проверке получится ноль. Словом, деление на ноль не имеет смысла и в математике запрещено. Теперь вспомните, чему у вашего чиновника равнялось В минус А?

— Нулю, — сказал Лёня и всё понял. — Деление на ноль есть бессмыслица, значит, и всё доказательство — бессмыслица.

Алгебра не подвела… Она оказалась сложнее, но и умнее, чем ему раньше представлялось.

— Рад, что вы интересуетесь нашим предметом глубже программы, — стирая с доски отвратительное для математика деление на ноль, сказал Лазарев. — Жаль только, что в жизни вам всё уже ясно.

— Я так сказал, не подумав, — повинился Лёня. — Сложностей и в жизни достаточно встречается.

— Приходите, спрашивайте, — сказал Лазарев. — Помогу решить, если сие окажется в моих силах. Вот мой адрес.

И он вручил Лёне визитную карточку, небольшой квадратик плотной бумаги, где красивым шрифтом были напечатаны имя, отчество, фамилия, чин и адрес учителя.

— Спасибо, — поклонился Лёня.

Он сразу как бы повзрослел: ему вручили визитную карточку! Он даже в книгах не читал про такое, чтобы мальчику его возраста уважаемый человек вручал бы свою визитную карточку.

Обрадованный и загордившийся, бежал домой через училищный двор Лёня Говоров. Шутка сказать: любимый учитель похвалил! Да ещё пригласил в гости! Да ещё вручил визитную карточку! Тут возомнишь о себе.

Сбросив шинель и шапку, он вбежал в столовую и крикнул:

— Ничего ваш Буриданов в алгебре не смыслит! Мне учитель Лазарев сразу ошибку показал! Там деление на ноль!

Александр Григорьевич сказал мамаше, накрывавшей на стол:

— Переверни, мать, тарелку господина реалиста. Пообедает через два часа в одиночестве.

— Папаша, за что?! — опешил Лёня.

Александр Григорьевич наконец посмотрел на сына.

— Кто тебя учил говорить про старшего: «ничего не смыслит»? Если у тебя от бесед с господином Лазаревым гордости и бахвальства прибывает, я убедительно попрошу Александра Ивановича таковые беседы с тобой прекратить.

— Ох, Лёнечка, — добавила мамаша, перевернув тарелку. — Когда человек привыкает гордиться в молодости, ему нечем будет гордиться на закате жизни. Папаша правду сказал. Иди подумай об этом на тощий желудок.

Два часа голодания — наказание больше обидное, нежели тяжёлое. К тому же в комнате лежит недочитанная книга французского писателя Луи Буссенара про капитана Сорвиголову. Но, взяв книгу, Лёня не сразу раскрыл её на заложенной лентой странице. Сперва задумался, сосредоточив взгляд на чернильнице. Он давно заметил, что сосредоточение взора на простом предмете не даёт мыслям разбегаться по сторонам и как бы настраивает их двигаться в определённом направлении.

В самом деле, чем ему гордиться? Не сам ведь догадался, а Лазарев растолковал. И за что ругал Буриданова? Ведь тот не со зла сердится на науку, а потому только, что мало в ней понимает. Виноват, по уши виноват, и надо хорошо прощения попросить у папаши, чтобы в самом деле не наговорил чего учителю Лазареву…