Ни пуха ни пера, лорд ректор! Зима в Крылатой академии

— Магии? — взвился попугай. — Да тут трех порций ветчины будет мало!

Кажется кто-то собрался торговаться, у меня же был иной взгляд на проблему. Я подошла к стулу, присела и внимательно посмотрела на птицу. Лош нахохлился, но занервничал. Это стало заметно по вздрагивающему тельцу.

Еще с минуту я выдерживала паузу.

— И не смей на меня так смотреть! — не выдержал «верный друг».

Зря он так, честное слово.

— Мне уже можно говорить, или ты еще не во всем меня обвинил? — спокойно поинтересовалась я. И да, я по-прежнему на него смотрела. Внимательно и даже с долей укора во взгляде, отчего аррел ерзал, подергивал хвостом и переступал с лапки на лапку.

Чует свою вину, но выбрал стратегию нападения. Не самый худший вариант.

— Говори. Посмотрим, как ты оправдаешься в своем эгоизме и нечуткости!

Наглец пернатый! И где только слов таких земных нахватался?!

— Друг, говоришь? — медленно, очень медленно и тихо спросила я и… Птиц сжался, а потом и вовсе повесил клюв. Что и требовалось доказать! Переживает. — Мы связаны, мы зависимы друг от друга. Тебе для жизни необходима моя магия, мне необходимо ею делиться. Кроме того, мне интересны твои воспоминания, знания и советы, потому что это история моей семьи. Однако, чтобы стать друзьями, одного симбиоза мало. Нужно доверять друг другу, делиться, информацией.

— А я что сделал? Поделился, Настасья! Кто бы тебе еще глаза раскрыл, что арс нам изменяет? Кто? — захлопал крыльями пернатый.

— И чего ты добился? Мне стало больно, понимаешь? Просто больно от того, что меня предали. А все оказалось не так! — выпалила я, глядя на наглый клюв. Да, была бы у птица такая анатомическая способность, он бы сейчас сложил бы руки на груди, но… Красноречивые жесты ему ограничила природа, зато дала способность эмоционально сипеть, кашлять и даже молчать.

— Подумаешь, больно ей… Не умерла же! Зато наверняка с герцогом своим отношения выяснила! А то ходила замороженная, как рыба во льду! Ничем тебя расшевелить не мог. Представляю, как у вас в гнездышке было жарко сегодня ночью…

Лош закатил глаза, мы с мурашками смутились и покраснели. Прохиндей! Однако, спускать ему эксперименты над собой я не собиралась.

— Итак, магия, или я ухожу на урок? — никаких уступок. Пусть знает.

— Ага! Значит, было! Было! — ликовал попугай. — Если тебя это успокоит и подбодрит, то у меня еще есть многое, что тебе рассказать…

— Захлопни свой клюв! — разозлилась я, только абонент был вне доступа сети.

— Правду в мешке не утаишь! Она найдет лазейку! Просочится в самую крошечную щель! В правде сила!

За что мне такое наказание? Всем птицы как птицы достаются, а мне имперсонатор, наглец и в придачу революционер. Я закатила глаза, глубоко и тяжко вздохнула и направилась к двери. Время, как известно, на месте не стоит, а опаздывать совсем не хотелось. Кроме того, я знала, что Ди будет меня ждать. Но «Остапа понесло»…

— Так вот, эта чернявенькая дамочка, которая наша любовница, оказалась настырной особой… — Лош летел за мной и настырно вещал, хотя я усиленно делала вид, что не слушаю его. — Едва королева вознесла дары, девица под благовидным предлогом покинула Ее Величество… Настасья, да слушаешь ли ты меня?

— Нет.

— Ну, и первородные с тобой. Я потом еще раз повторю для закрепления материала. И она пробралась в кабинет ректора. Ждала пока секретарь уйдет, а потом прошмыгнула…

— Не хочу ничего знать… — упрямо повторяла я.

— Да ты только послушай, там хорошо все закончилось! Он ее выгнал, причем даже не сам!

Я остановилась. Меня супруг заверил, что с бывшей любовницей не виделся, потому что ездил за афесами для жены, то есть для меня.

— Продолжай, — тихо произнесла я, а сердце забилось так сильно, словно птичка, попавшая в силки. Услышать продолжение было одновременно и необходимо, и боязно.

— В кабинет она попала, несмотря на то, что на нем стояло защитное заклинание. Но магия словно ждала ее. И когда наша чернявенькая оказалась внутри, перед ней выросла фигура герцога…

— Герцога… — зачем-то повторила я. Наверное, мне необходимо было повторить, чтобы поверить.

— Да, герцога… — продолжил птиц. Он залетел вперед и заглянул в лицо. — Эй, Настасья, ты чего это бледнеть задумала? Говорю же, герцога, но не герцога! Фигура была соткана из его магии. И вот она заговорила голосом Агиара. Уходи, говорит, я тебе уже все сказал, говорит, между нами все давно угасло и остыло, говорит, я давно тебе все возместил деньгами и подарками, говорит.

— Кончено? — снова повторила значимое для меня слово.

— Конечно, кончено. А ты о чем там опять подумала? Ну сама посуди, кто ему эта девка, и кто мы? Ясное же дело, кого он выберет, — продолжал Лошариус.

Лично мне ясно не было. Арсушка была красивой, но мужу хотелось верить, да и аррел, хоть и рассказывал в своей излюбленной манере, растягивая повествование и замалчивая факты, все же сказал, что ректор отсутствовал, но оставил магического фантома, чтобы передать свое последнее слово. Сердце по-прежнему билось быстро, но теперь не в тисках, а свободно. Оно танцевало от радости.