Ни сегодня, ни завтра, никогда!

Лациф и Натиэлль засмеялись, а Томас усадил парня на свою спину, и тот скомандовал: «Но, лошадка!»

Столовая наполнилась смехом. Через открытые окна со двора послышалась музыка. Кардамон и Верммут не жалели гитар, а Галиш разминал барабаны. Быстрый точный ритм забил, а Лациф улыбнулся, выглянув в окно: «Ай, молодцы!» — и после него осталось только фиолетовое сияние.

— Давай, глава, — протянул ему гитару Эрик, встретив его из портала. — По любому умеешь.

— Естественно, — хмыкнул король и накинул гитарный ремень. Приложил пальцы к струнам; призадумался на секунду и заиграл.

Быстрый перебор был мягким и звучным. Как будто речка лилась и звенела по камням. Король играл и видел только струны. Ребята узнали мелодию; они терпеливо ждали, когда закончится перебор; и вот он, тот самый момент: бас взял свое, и барабаны загремели. Эрик напряг связки и завопил старую песню из репертуара одной известной на той стороне рок-группы.

— А у вас тут так каждый день? — удивленно спросил Амикум, когда вышел во двор со всеми остальными.

— Нет. Только когда на горизонте нет врагов, — ответил Мирга.

Парень огляделся.

«Вокруг цветы и зелень. Так странно. Ему думалось, что замок короля вулкана нечто темное и ужасающее. Повсюду течет лава, а сам он сидит с гордым видом на своем каменном троне. А что в итоге? Тут сад, статуи невероятно искусной работы, цветущие луга и король, — Амикум недоверчиво покосился на него. — Король, ходит в обычной старой рубахе и брюках, босой, играет на каком-то странном инструменте. В Старом городе таких не было. И хотя музыка была совершенно непривычной, ее было приятно слушать».

— Брат! А давай ту, помнишь с выпускного! — во дворе появилась привлекательная синеволосая девушка.

— С выпускного? — Кардамон удивленно поглядел на короля. — Глава, ты исполнял?

— Да он 8 лет занимался гитарой! А еще он МС по плаванию, КМС по бегу и у него 12 золотых медалей за…

— Хватит, — Лациф хоть и произнес это с улыбкой, но его суровый взгляд все сказал за себя. — Что было, то прошло. И сейчас все это совершенно неважно.

Девушка улыбнулась, но было видно, что она готова разрыдаться. Король посмотрел на ее опечаленное лицо и вздохнул:

— Ладно, сыграю. Для тебя, сестренка.

Видимо это было важно для нее, потому как Флами сразу расцвела.

Лациф взял стул из угла сцены и присел. Положил пальцы на спокойные струны, вздохнул и заиграл вновь. Мелодия была довольно старой и многими забытой. Это была спокойная песня о том, что сдаваться нельзя никогда. Голос Лацифа стал непривычно мягким, но этот бархат, окрашенный гортанной хрипотцой, только улучшил песню, и все затихли.

Легкий теплый ветер шелестел в листве алых деревьев пожара. Неторопливые белые облака медленно плыли по лазурному полотну небес, в котором спряталось солнышко, опустив на землю приятную прохладу. Умиротворенность и безмятежность разлились в воздухе. Их можно было физически ощутить, вдохнуть полной грудью и растаять в этих переливах приятной теплоты и мягкого голоса короля.

«…И даже если солнце перестанет греть,

Совсем один без света и во тьме,

Схвачусь за старую и костяную плеть,

Что будет смерть держать в своей руке.

И пусть темно и пусть вокруг пурга.

Один не собираюсь падать вниз.

И будет смерть меня хранить тогда,

А жизнь шептать, ты главное держись…»

Он пел, а народ задумчиво молчал. Верммут обнимал свою ненаглядную Венеру, Кард и Бетти сидели рядышком; даже Алекс позволил себе расслабиться и обнял Мелади. Огненный Гаут и тот приоткрыл один глаз и слушал эти слова, не лишенные смысла. К ним спустились боги солнца и звезд, а Натиэлль, как истинная мама, окружила себя детьми, и все они покачивались в ритм песне. Маленького Сашку Томас учил правильно танцевать с Лизи. А вот Марс не сводил глаз с Мирайи.

Их было здесь так много и все такие разные, но готовые в едином порыве кинуться в бой, чтобы защитить тех, кто им дорог, чтобы выжить, чтобы жить.

Услышав, что поет король, примчались ребята из онлайна. Заскочили, как сказали, на минутку, а остались, как обычно, на весь день, потому что когда Лациф допел, он улыбнулся и крикнул: «Досс!»

И все поняли, что будет весело. Они пили и ели, дети носились, создания окружили Томаса и Натиэлль и расспрашивали их о тот и о сем. Не забыли и об Амике, что неуверенно топтался на месте, когда накрывали на столы.

Он услышал свое имя и сразу понял кто его зовет. Парень неуверенным шагом на трясущихся ногах подошёл к королю, и большая рука приблизилась. Амикум весь сжался от страха, ожидая страшного удара, но ему прилетел, всего лишь, подзатыльник.

— Расслабься и не стесняйся. Привыкнуть тяжело, но просто смирись, теперь это место твой дом, а мы всегда поможем, только позови. И, Амик, я создание прямолинейное, хотел бы убить, убил бы еще тогда, при нашей первой встрече.

Парень собрался с духом и посмотрел на короля:

— Почему вы пришли за нами?

— Потому, что узнал, как вы живете.

— И все? Только поэтому? Вы знаете, что многие из нас убивали… — он всплеснул руками, — вас.