Ни шагу назад! (СИ)

 Расчёт внезапно оправдался. Немцы заметили красноармейцев только тогда, когда те появились из летящей пелены снега и открыли уничтожающий огонь.

 - Огонь!

 Развернувшиеся с ходу артиллеристы, расстреливали злополучные танки с молчавшими двигателями.

 Кругом всё горело, рвались снаряды на станционном складе боеприпасов. Через час комбаты доложили, что город захвачен. Около ста вражеских солдат сдались в плен, несколько десятков погибло.

 - Взяли! – выдохнул облегчённо Родимцев. - Всё-таки мы его взяли…

 - Дай Бог не последний! – сказал Самчук и перекрестился. - Хотя коммунистам и нельзя, но как тут не поверишь в чудо?

 Герой Советского Союза Александр Ильич Родимцев сделал вид, что не заметил промашки начальника штаба. Он отвернулся к окну и улыбнулся.

 - Победителей не судят, – подумал рано поседевший полковник. - А мы сегодня победили…   

 *** 

 В ноябре 1941 года в Курской области 3-й воздушно-десантный корпус ускоренно переформирован в 87-ю стрелковую дивизию.

 После сформирования дивизия была включена в 40-ю армию Юго-Западного фронта. Ей была поставлена боевая задача, освободить от немецко-фашистских захватчиков город Тим. В многочисленных ожесточенных оборонительных боях с немецко-фашистскими захватчиками на воронежском направлении личный состав соединения показал высокие образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности.

 Ведя непрерывные бои с немецкими захватчиками, 87-я стрелковая дивизия наносила огромные потери фашистским войскам и своими сокрушительными ударами уничтожала живую силу и технику противника, беспощадно громила немецких захватчиков. Верховное Главнокомандование по достоинству оценило подвиг десантников в боях за город Тим.

 Приказом Верховного Главнокомандующего от 19 января 1942 года за проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава 87-я стрелковая дивизия преобразована в 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию. 27 марта 1942 года дивизия была награждена орденом Ленина.

Глава 6

Комната сверкала чистотой, на огромных окнах висели голубые, с белым цветочным узором, занавески.

 - Всё вокруг такое странное, нереальное. - Григорий лежал в настоящей кровати, на белоснежной простыне, укрытый хрустящим  пододеяльником.

 Посередине комнаты стоял круглый стол, на котором торчала ваза с яркими цветами.

 - Вот как выглядит рай! – удивился очнувшийся солдат. - Хотя вряд ли на небесах рёбра болят…

 Переход из темноты небытия в реальный мир оказался крайне быстрым и неприятным. Всё дышало совершенным покоем, и Григорий долго, очень долго смотрел на эти цветы весёлых тонов, на саму вазу и на красиво вышитую скатерть:

 - Как давно я ничего подобного не видел.

 Ему хотелось вобрать в себя всю эту чудесную атмосферу безмятежности. Когда он натужно поворачивался, то слышал, как скрипят пружины кровати, точно так же как очень давно скрипели пружины домашней кровати.

 - Как я оказался в этом чудесном месте? – недоумевал Шелехов, приподнявшись на локтях. - Ничего не помню…

 В мягкости, которая окружала со всех сторон, было что-то столь успокаивающее, что она сама, казалось, оберегала его. Он мог спать сколько угодно, без всякой прерывающей сон стрельбы или кого-то, кто приказывал бы  выметаться на работу.

 - Что я сделал для того, чтобы со мной так чудесно обращались? – дивился солдат, когда смог пройтись по гулким коридорам. - Я ведь просто свалился с коня…

 Госпиталь располагался в Пятигорске, который счастливо избежал невзгод начала войны. Вместе с ним госпитализировали нескольких человек, участвовавших в последнем бою. Им всем необыкновенно повезло.

 - Когда тебя ранило, - рассказывал Толик Захаров, боец 3-й воздушно-десантного корпуса. - Мы как раз подошли к месту боя. Я сам видел, как ты подорвал немецкий танк. Такого чуда я даже представить не мог.

 - Повезло.

 Анатолий замолчал, зачарованно покачивая головой. Потом засмеялся и сказал:

 - Как ты танкисту голову саблей снёс!

 - Случайно…

 - Служил в кавалерии?

 - Каждый так сможет…

 - Не говори ерунды, я бы не смог. - Не согласился Захаров.

 - Жить захотел бы, так смог.

 - Когда ты об землю шибанулся, я подумал, что готов. Наш санинструктор посмотрел, а у тебя кровь горлом идёт:

 - « Не жилец!» – определил он, но отправил тебя в тыл.

 Анатолий не торопясь свернул махорочную самокрутку и, затянувшись, продолжил:

 - Меня в том боя тоже цапнуло чуток. – Он неободрительно посмотрел на левую руку, покоившуюся в гипсе. - На наше счастье на железнодорожной станции стоял санитарный поезд. Нас тут же осмотрел доктор. Ты всё время был без сознания, но доктор определил у тебя множественные переломы рёбер и ноги.

 - Вот почему всё тело болит…

 - Так ты до Пятигорска и доехал без памяти. Из лекарств в достатке оставался только морфий, вот тебя и кололи его всё время.

 - Поэтому я ничего не помню, – обрадовался Григорий и честно признался. - А я уж думал, мозги отбил.