Ни шагу назад! (СИ)

 - Будя, будя! Успокойтесь. – Аниканов никак не ожидал такой реакции. – Немцы в станице есть?

 - Дня три как нагрянули антихристы!

 - Много их?

 - Приехало машин десять.

 - Где они?

 - В сельсовете разместились офицеры, а солдатики в хатах рядышком. 

 Разведчики посовещались и, решив, что узнали достаточно, начали собираться в обратный путь.

 - Тётка Марфа, - посоветовал напоследок Фёдор. – С утра спрячься в подвал.

 - Для чего, соколик?

 - Стрелять кругом будут.

  Разведчики тихо вышли на улицу и повернули за угол дома, чтобы направиться прочь. Вдруг они нос к носу столкнулись с немецким патрулём.

 - Стой! – успел крикнуть по-немецки плотный пехотинец, прежде чем Григорий ударил его кулаком в подбородок. Второго часового ловко скрутили его товарищи. 

 - Теперь точно рвём когти! – выдохнул запыхавшийся Захаров. – Вот свезло нам, даже «языка» взяли.

 К утру сонные разведчики вернулись в хутор Русаков с двумя пленными, которые рассказали, что в Чернышевской стоит штаб 14-го полка 29-й моторизованной дивизии.

 - Значит, можно взять станицу схода. - Командир передового отряда майор Евдокимов дал команду атаковать врага, предварительно отрезав его от моста через Чир. – Лейтенант Лебедев утром ты начнёшь атаку.

 - Есть!

 На рассвете следующего дня в разведке боем участвовали роты автоматчиков Лебедева и разведчиков лейтенанта Донченко. Бойцы на танковой броне ворвались в станицу и завязали уличные схватки. Немецкой бронетехники в этот момент в станице не оказалось. Застигнутые врасплох гитлеровцы, отстреливаясь, отступили вглубь станицы.

 - Бегут гады, - радовался легкораненый Анатолий. – Мы тоже магём воевать.

 …Ещё рвались снаряды и мины, гремели выстрелы, а автоматчики, среди которых находился Фёдор Аниканов, ворвались на улицы задымленной станицы. Около небольшого  пруда горел колхозный сарай, пылали ближайшие дома. Рядом, окутанный чёрным дымом, стоял подбитый советский танк. Вокруг в разных позах лежали убитые танкисты.

 - Не повезло ребятам, - с сожалением сказал Захаров. – Хотя нам они подсобили здорово!

 Внезапно со скрежетом обрушилась балка крыши крытого железом дома, ввысь взметнулись снопы разноцветных искр.

 - Фу ты чёрт, напугал! – Толик даже подпрыгнул от неожиданности.

 - К взрывам привык, а от пустяка испугался? – засмеялся довольный Шелехов.

 - Так выстрелов и взрывов я уже почти и не замечаю.

 Вместе с Фёдором они подошли к его дому. Глубокими проломами, словно ранами, зияли стены. Выбитые рамы окон висели, словно сломанные крылья. Вокруг валялись следы поспешного бегства врагов: брошенные каски, противогазные коробки, пулемётные ленты, патроны...

 - Родные мои, где же вы?! - надрывно произнёс поникший Аниканов.

 Лишь ветер гулял в раскрытых настежь дверях дома да из-под сорванных ворот доносился жалобный визг. У стены дома зашевелился чёрно-рыжий клубок.

 - Шарик, дорогой мой!

 Пёс, увидев человека с автоматом, ещё сильнее заскулил, забился в нервной дрожи.

 - Дурной ты, Шарик. Это же я... Ну, иди, иди ко мне...

 Из кармана брюк он достал кусок сахару, бережно завёрнутый в тряпочку.

 - Держи, на...

 Недоверчиво покосившись на приманку, Шарик сел. Он, кажется, узнал хозяина, тявкнул и повиливая хвостом, подполз к Фёдору. Солдат схватил собаку, прижал к груди, стал целовать в мокрый нос.

 - Что же ты молчишь, Шарик? Говори-и-и...

 Вдруг сухо хлопнул винтовочный выстрел. Засевший в засаде немец целился в противника, но пулю приняла собака. Обмякшее тело Шарика выскользнуло из рук хозяина.

 - Как же это? – не сразу осознал он случившееся.

 Схватив автомат, Григорий дал короткую очередь в пролом стены. Оттуда со звоном выпала винтовка, воткнувшись штыком в полусгнившее бревно, а вслед за ней рухнул на землю убитый гитлеровец.

 - Анатолий, прикрой! – скомандовал Григорий. – Мало ли кто тут ещё лазит…

 Перешагнув через труп, он с Фёдором вошёл в дом. От разломанной печи тянуло застоявшейся гарью, кирпичная пыль толстым слоем покрыла провалившийся пол и стены.

 - Придётся тебе поработать после войны! – оглядев обстановку признал Григорий. – Немцы хорошо похозяйничали.

 - Лишь бы дожить…

 В углу, на полу поблёскивали осколки разбитого зеркала. Ни кровати, ни стола, ни стульев не наблюдалось. Около двери валялся изуродованный чайник, Фёдор поднял его.

 - Покупал с Надей в сельпо, - прошептал он и вышел наружу.  

 У соседнего дома Аниканов встретил деда Ерофея, колхозного конюха. Обхватив седую голову, тот сидел на обугленном бревне и плакал. Фёдор едва узнал его по неизменной суковатой палке, зажатой между колен.

 - Ерофеич, где мои?

 Старик посмотрел на солдата и, узнав соседа, махнул рукой, прошамкав беззубым ртом:

 - Иди, догоняй жену... Многих увели ищо третьего дня копать окопы. Сказывали, куда-то на Дон... А матка и сестричка здесь...

 - Где? Где они? - Фёдор взял старика за плечи, поднял и увлёк за собой.

 - Да не туда тянешь... Не там они...

 - Где же, где?

 - Пойдём, покажу.