Ни шагу назад! (СИ)

 Вымотанный Иоганн сразу бросился вслед за перебегающим Францлом, который обернулся и вопросительно посмотрел на него. Выжимая воду из своей формы, он горько пожал плечами:

 - Умер.

 - Не может быть!

 Погружённый в свои мысли, Францл смотрел, не отрываясь на Майера несколько мгновений. Затем воздух потряс взрыв шрапнельного снаряда.

 - Это подошёл русский танк, - объяснил Францл, не прекращая вести огонь из их пулемёта, - но он не решается выйти на открытое место.

 Пока он передавал ленту за лентой, пулемёт обстреливал очередями убегавших русских. Рядом лейтенант выпрыгнул из-за разрушенного дома и побежал за следующий угол. За ним рванул Фом и ещё несколько человек.

 - Мы тоже должны сделали несколько прыжков вперёд. – Крикнул Иоганн и поднял надоевший пулемёт. – Нельзя отставать…

 Ведя огонь из стрелкового оружия, и бросая гранаты, шаг за шагом гитлеровцы отвоевывали новую территорию. Повсюду лежали раненые и убитые враги. Фом ударял по очереди ногой каждого, чтобы убедиться, что в них не осталось признаков жизни.

 - Нам нужно проявлять осмотрительность, - приговаривал он по-русски и добивал выстрелом раненых. - Краснопузые довольно часто притворяются мёртвыми, а потом при первой же возможности выстрелят нам в спину.

 Подошёл второй танк и открыл методичную стрельбу. Повсюду падали осколочные снаряды, и немцам пришлось спрятаться в укрытие. Противник воспользовался этим и вновь стал наступать, а гранаты стали рваться почти беспрерывно.

 - Нам ничего не остаётся, как отойти назад. – Выкрикнул команду лейтенант Штрауб. 

 Санитары бегали со всех ног, оттаскивая раненых в тыл. Пулемёт третьего отделения разбился вдребезги от прямого попадания. Францл ползком перетащил боеприпасы от него к их пулемёту. Ящики оказались полностью забрызганы кровью.

 - Как символично! – подумал Иоганн, вставляя в пулемёт окровавленные звенья. – Немецкие патроны, обагрённые нашей кровью, через секунду прольют русскую…

 Сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее немцы сдавали территорию. Русские напирали всей возрождённой мощью. В отчаянии они вызвали противотанковое подразделение, Штрауб направил в тыл курьера.

 - Пускай стреляют по нашему квадрату. – Инструктировал он посыльного. – С этими монстрами нам не справиться.

 Вскоре заработала тяжёлая артиллерия. Вдруг, к великому удивлению, один из танков вспыхнул, объятый пламенем. Другой запаниковал и вовремя отступил. Наступавшие русские увидели, что остались без стальной поддержки.

 - Их боевой дух угас, и теперь мы берём верх. – Обрадовался Майер.

 В считаные минуты рота миновала ранее оставленные позиции и напирала, продвигаясь вперёд. Казак Фом первым из отделения Иоганна, бросил гранату в русский окоп, но, прежде чем она взорвалась, огромный  солдат выскочил из него, как будто его укусил тарантул.

 - Только не это! – крикнул он и бросился на землю, закрыв голову обеими руками. – Я не хочу умирать.

 После взрыва он поднял голову и моргал, очевидно, поражённый тем, что он на земле среди живых. Затем гигант поднял руки, сдаваясь в плен.

 - Испугался большевицкий выродок! - С автоматом ППШ в одной руке Фом умело обыскал карманы пленного. В следующий момент, произошло нечто невероятное. Пленный схватил его за гимнастёрку и отвесил звонкую пощёчину.

 - Сволочь! – он брезгливо посмотрел на человека, говорившего на русском языке, но одетого в немецкую форму. – Русский, а служишь фашистам…

 Фом даже разинул рот от удивления, а славянин снова поднял руку. Фом импульсивно дал по нему длинную, продолжительную очередь в упор, и массивная фигура рухнула, как пустой мешок.

 - Я не русский, - зло проговорил он. – Я казак!

 Наступившая ночь охладила соперников, люди просто попадали в изнеможении там, где их застала темнота и заснули. Утром небо очистилось, и солнце ярко освещало землю, от которой поднимался плотный туман. Потом кто-то заметил вдалеке русский пулемёт, который так сильно досаждал им накануне.

 - Не стрелять, - приказал лейтенант Штрауб. - Мы выполним эту работёнку без кровопролития.

 С зачехлённым автоматом Штрауб пошёл, как на прогулке, к русским позициям. Все замерли в недоумении.

 - Чистейшее безумие! – произнёс Пилле. – Наш лейтенант сошёл с ума…

 Но Штрауб, очевидно, знал, что делал. И хотя все ясно видели каски, двигавшиеся в укрытии, вражеский пулемёт молчал.

 - Думаю, что русские не могут понять, что он собирается делать. – Заметил Иоганн, с удивлением вглядываясь в спину командира. 

 Затем Штрауб что-то им крикнул. Это прозвучало как дружественное приветствие. Он громко повторял его, а сам подходил всё ближе. Весьма нерешительно один из красноармейцев встал и поднял руки. За ним это сделал другой, а потом и третий.

 - Мы сдаёмся, - крикнул черноволосый крепыш, азиатского вида. – Мы больше не хотим воевать за Советы!

 Штрауб вернулся с невозмутимым видом человека, пришедшего с утренней прогулки.

 - Идите и возьмите их оружие, - произнёс он буднично. – Хватит напрасных жертв.

 Старый фельдфебель задумчиво потрогал пальцами подбородок.

 - Господи Иисусе! Вы действительно мужественный человек!