Ни слова больше!

Последние два слова подчеркнуты, по ссылке открывается pdf-файл. Передо мной совершенно не читабельный на телефоне список. Почти смахиваю его с экрана, как вдруг в глаза бросается знакомое название: «Школа Сент-Амброуз». В год смерти мистера Ларкина компания родителей Шейна перевела школе сто тысяч долларов. Не мешало бы проверить суммы пожертвований в другие годы. Взгляд случайно падает на строку ниже Сент-Амброуза, и у меня перехватывает дыхание.

«Фонд полиции Стерджиса: $250 000».

Трипп Четыре года назад

Угораздило же меня оказаться в паре с Шейном! Мало того, что он забыл свою папку с инструкциями мисс Синг, так еще возомнил себя лидером нашей лесной экспедиции.

— Не туда, — командует он на развилке, когда я сворачиваю вправо.

— Это еще почему? — спрашиваю.

— Мы идем к месту для костра.

Чуть дальше в лесу, на поляне возле Шелтон-парка, вырыта яма, где старшеклассники из соседней школы иногда разбивают костры.

— Почему туда? — недоумеваю. — Там одни сосны.

Шейн отводит взгляд:

— Я договорился кое с кем встретиться.

— С кем?

— С Шарлоттой.

Только этого не хватало! Шейн Дельгадо даже из научного проекта ухитряется сделать свидание.

— Ну, флаг тебе в руки. Я иду в другую сторону.

— Нет! — как-то чересчур поспешно останавливает меня Шейн. С чего он вдруг так занервничал? — Я не хочу идти один.

— Странно, — говорю.

По-моему, любой на его месте запрыгал бы от радости, останься он в лесу наедине с Шарлоттой Холбрук.

— Просто Шарлотта… очень уж настойчивая. — На щеках Шейна заходили желваки. — Сам знаешь, как некоторые девчонки просто вешаются на шею. Она из таких.

Почем мне знать? Мне на шею никто не вешается. Девчонки меня в упор не видят. Кроме Бринн, которая воспринимает меня как брата, что еще хуже. Вернее, так было до вчерашнего дня, до того как я опустил ее на физкультуре. Сегодня она в мою сторону даже не смотрит, чего я, собственно, и добивался.

— Не хочу быть третьим лишним, — говорю Шейну.

Вставляю наушники, врубаю музыку на телефоне, чтобы заглушить любые возражения с его стороны, и ухожу вправо, как можно дальше от костра.

Глава 11 Трипп

«Ты не сможешь бойкотировать меня вечно, Трей».

Спорим?

Бросаю телефон на прилавок и возвращаюсь к натиранию полов в «Луче света».

С тех пор как я засек Лизу-Мари на улице Стерджиса, прошли сутки, а я так и не знаю, какого черта она тут забыла. Полагаю, мать остановилась у своей школьной подруги Валери — как всегда, когда ее заносит в наши края. Спрашивать не стану. Я еще не ответил ни на одно ее послание. И не собираюсь.

Разве что ради спасения от нескончаемого потока сообщений, терзающего мой телефон. Он то и дело жужжит, и Регина, которая выводит на табличках завтрашний ассортимент, наконец не выдерживает.

— Твои друзья, похоже, никак не усвоят, что людей во время работы не беспокоят, — с напускной строгостью говорит она.

— Это не друзья.

Прислоняю швабру к стене возле спящего Эла и беру телефон. Перевожу его в режим «без звука» и пролистываю набежавшие сообщения.

«Как насчет ужина в пятницу вечером в „Прицеле“?»

«Местечко уютное».

«Я угощаю».

«Буду в шесть».

— Кто бы сомневался, — произношу я вслух.

«Прицел» — скорее забегаловка, чем ресторан, а Лизе-Мари лишь бы не пропустить счастливый час скидок.

— Знакомый тон. — Регина откладывает фломастер. — Новости от мамы?

Я фыркаю и поправляю:

— От Лизы-Мари. Она в Стерджисе, хочет вместе поужинать.

— Как мило.

— Я бы не сказал.

— А что думает Джуниор?

— Ничего.

Когда я сообщил отцу, что Лиза-Мари в городе, он только губы поджал — типа большего она не заслуживает.

— Трипп. Я понимаю, что ты обжегся. — Ненавижу этот проникновенный тон, когда меня жалеют. — Но вдруг в этот раз все будет иначе?

Мать уходила поэтапно. Сначала провела выходные у Валери, потом съехала в мотель на Шестом шоссе. Прождав неделю, я сел на велосипед и поехал туда уговаривать ее вернуться. Стоял морозный и солнечный октябрьский день; помню, с каким облегчением я крутил педали на узкой полосе асфальта, изображающей велосипедную дорожку. Я верил, что достаточно пообещать быть примерным, послушным ребенком — и все встанет на свои места.

Надежды рухнули, как только мама открыла дверь.

Даже в тусклом свете комнаты было видно, как она изменилась. Волосы подобраны, макияжа больше, чем обычно, только это не главное. Складки в уголках рта исчезли, глаза горели, она как будто перезагрузилась. Мать выглядела счастливой. Словно уход от нас стал лучшим решением в ее жизни.

И все же я прибыл с миссией, от которой так просто отказываться не собирался. Лиза-Мари выслушала все мои обещания и клятвы стать паинькой, как только она вернется. Потом мы пошли к автомату, и я получил разрешение выбрать что хотел. Я взял кока-колу и пакет чипсов, с которыми мы вернулись в ее комнату и сели каждый на одну из двух кроватей.

«Понимаешь, Трей, — сказала она, — дело в том, что я завязала со всем этим материнством».