Ни слова о магах

— Мне, — откликнулись сразу несколько голосов. — Мне тоже…

— И вы будете это есть? — спросил Джош. — Эта тварь перед смертью отведала человечины, а теперь вы будете это есть?

— Перестань, Джош! — поморщился Глен. — Не порти аппетит. Когда еще доведется отведать свежего мяса, хорошенько прожаренного на углях? Может, уже никогда. Сегодня же последний вечер. Я прав?

“А ведь действительно, — подумал Стас, — осталось всего несколько часов… Последний вечер. Перед боем. А никто еще ничего об этом не сказал”.

— Как хотите, — сказал Джош.

— Да брось ты! — Глен усмехнулся. — Вспомни, какой только гадостью нам не доводилось питаться.

— Дело ваше, — отмахнулся Джош.

Вскоре почти все стрелки держали над углями нанизанные на острые прутья мясные полоски — капли жира и сока тяжело шлепались на угли, шипели, чадили. Стрелки с этими длинными прутьями напоминали удильщиков, забросивших свои снасти в огненный омут. Кто-то из молодых уже сбегал за сухарями и питьевой водой, заодно прихватил чеснок, лук и соль.

— Как там лошади? — спросил Джош.

— На привязи. Спокойные.

Люди Вселеса затянули песню. Петь они не умели, просто рвали глотки, ревели, пытаясь перекричать друг друга. Легорн приподнялся, посмотрел в сторону, где должен был находиться отряд троллей. Ничего не разглядев во тьме, окружавшей костры, сказал Стасу:

— Я отойду, проверю, — и скользнул в темноту, мимо стрелков, мимо людей Вольной Стаи. Стас отметил, как все замечающий Вселес недовольно покосился воину вслед. Но не прошло и минуты, как Легорн вернулся, выдохнул:

— Все в порядке, — и уселся на место. Мясо он не ел, только жевал понемногу сухари, прикусывая зубчиком чеснока.

Стрелки разговорились. Стас особо к их разговору не прислушивался, думал о своем, но краем уха кое-что улавливал — стрелки говорили о деньгах, травили старые байки о былых временах, хвастались оружием, подшучивали над молодыми и над канонирами. И ни слова о том, что совсем скоро — бой. Ни единого вопроса — сколько же врагов? Какой план? Есть ли карта местности? Как лучше расположиться?

Для стрелков все просто — стрелять, пока есть патроны и пока есть в кого стрелять.

Тихо подошел Вселес, встал за спинами. Стрелки по-притихли, косясь на неподвижную фигуру. Кто-то что-то пошутил про подпаленную бороду, шутку поддержали недружными смешками. Вселес, видимо, понял, что смеются над ним, но не показал вида. Стоял неподвижно, и только глаза двигались, перебегая с лица налицо. Его присутствие тяготило, стрелки нахмурились.

— Спроси, что ему надо? — сказал Джош, обращаясь к Стасу.

Вселес словно понял вопрос, сказал, не дожидаясь, пока Стас переведет:

— Вы все должны есть.

— Говорит, все должны есть.

— Так мы и едим! — Джош развел руками, показывая на сухари, на порезанные дольками луковицы, на головки чеснока.

И вновь Вселес понял его без перевода:

— Мясо дракона должен съесть каждый.

— Спроси его сейчас, — сказал Хурхас, и Стас сразу понял, что маг имеет в виду.

— Присаживайся, вождь, — сказал Стас и подвинулся, освобождая место на краешке бревна. — Есть разговор.

Вселес глянул на мага — на старшего, — кивнул ему и остался стоять.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Может, все-таки присядешь?

— Что ты хочешь мне сказать? Стас переглянулся с Хурхасом.

— Твое племя…

— Стая! — перебил Вселес. — Не племя, а Стая! Вольная Стая. Мы все из разных племен.

— Пусть так, — пробормотал Стас по-русски. Вселес нахмурился, не понимая, переспросил!

—Что?

— Я спрашиваю: люди твоей Стаи — воины?

— Нет, — твердо ответил Вселес и Стас поперхтлулся. Он-то думал, что этот вопрос относится к разряду риторических, ведь и так видно, что люди эти — не крестьяне не торговцы, не ремесленники.

— А кто же?

— Мы — плотники.

— Что? — Стас подумал, что неправильно что-то понял. Все же язык незнакомый.

— Плотники. Мы строим дома, храмы, башки. Все, что можно построить из дерева.

— Но… как же это? плотники?… А щиты? А одежды — полторы сотни плотников?

— Сейчас просто нет работы. Не сезон. Но когда наступит время, мы разойдемся и будем строить дома.

— А сейчас?

— А сейчас не сезон.

— Но что вы делаете сейчас?

— А сейчас мы принимаем дракона в свою Стаю… — Вселес усмехнулся, оперся о плечо Стаса, перешагнул через бревно и присел с краю. Он поправил топор, торчаший из-за пояса, обвел глазами притихших стрелков, задержи, взгляд на Легорне, его мече. Вновь кивнул Хурхасу. Сказал весомо, со значением: — Мы едим его тело, чтобы получить его душу. Сердце его придает храбрость. Мясо — силу. Печень — выносливость. Каждый должен отведать мяса дракона… Так о чем ты хотел поговорить?

— Я… — Стас немного растерялся — Мы… Нам нужны воины. Хорошие бойцы. Мы готовы заплатить.

— Бойцы? И с кем же вы собираетесь биться?

Стас уже справился с замешательством, и голос его окреп:

— А это важно?

— Возможно, да… — Вселес обернулся, посмотрел на своих людей. — А возможно, и нет.

— Так вы присоединитесь к нам?

— Нет.

— Почему?