Ни слова о магах

На просторной площадке, где обычно проходили деревенские ярмарки, под присмотром инструкторов тренировались бойцы. Легорн, не желая, чтобы его заметили, спрятался за стволом дерева и стал наблюдать.

Отрабатывались действия в строю. Выстроившись ровными коробками — в каждой сто воинов: двадцать человек по. фронту, пять шеренг в глубину, — бойцы выполняли команды сотников. В первом ряду стояли мечники, закованные в тяжелые доспехи и вооруженные двуручными мечами. За их спинами выстроились в три ряда копейщики. Замыкали строй воины в кольчугах с клинками обычной длины.

— Раз! — выкрикивал сотник, и передний ряд тяжеловооруженной пехоты расступался, растягивался, разреживался, прикрывая теперь не только фронт, но и фланги.

— Два! — Копейщики опускали свое оружие. Коробка тотчас становилась похожей на дикобраза.

— Атака! — Бойцы синхронно шагали вперед, копейщики делали выпад.

— Смена! — Передняя шеренга копейщиков уходила назад. Впереди оказывался второй ряд.

— Атака! — Снова лязг и грохот.

— Смена!

— Атака!

— Резерв! — На фланги выбегали бойцы в кольчугах.

— Бегом! — Лязгая и грохоча, неудержимо катилась монолитная сотня до самой крепостной стены.

— Россыпь! — Сотня рассыпалась на части.

— Строй! — кричал сотник, и в считанные секунды, без суеты и толкотни каждый вновь занимал свое место.

Легорн залюбовался слаженными действиями бойцов и не услышал, как к нему подошли сзади.

— Они молодцы, — сказал голос за спиной.

— Да. — Легорн обернулся. Старый Зелд, бывший начальник гарнизона, с улыбкой следил за перестроениями.

— Я никогда не умел ходить в строю, — сказал он.

— Зато ты непобедим в единоборстве.

— Был.

— Ты всегда будешь мастером.

— Даже когда не смогу поднять меч?

— Даже тогда.

Зелд хмыкнул и согласился:

— Действительно, зачем настоящему мастеру поднимать меч?… Но в строю я никогда не умел ходить.

— Тебя это расстраивает?

— Теперь меня расстраивает все, — улыбнулся Зелд. — Я стар…

Они помолчали, наблюдая за тренирующимися бойцами и словно позабыв друг о друге.

— Там к тебе пришли, — неожиданно сказал Зелд.

— Кто? — спросил Легорн, уверенный, что услышит имя Хурхаса.

— Я их не знаю, никогда не видел.

— Не Хурхас?

— Нет. Не он.

— И что им надо? Зелд пожал плечами.

— Спрашивают тебя. Больше ничего не говорят. Странные они какие-то. Не наши.

— Где они?

— Герт закрыл их в карцере.

— В карцере?! — ужаснулся Легорн.

— А что? Там не холодно, соломы много, да и одеты они тепло — не замерзнут. Их накормили, напоили…

— Ладно, пошли, — прервал Легорн старика…

Карцер не всегда был карцером. Когда-то в этой небольшой каморке с низкими потолками, разделенной решетками на несколько отсеков, размещалась псарня. Дед Легорна любил охоту и разводил собак. Выведенные им волкодавы стоили как породистые лошади. Бывало, за щенками приезжали из мест, о которых Легорн ничего не знал, кроме того, что это очень далеко. Когда дед умер, псы вдруг стали болеть, мельчать и хиреть. Через год всех оставшихся собак спешно распродали, а в освободившихся клетках поселили фазанов. Впрочем, и птицы прожили здесь недолго — до зимы, необычайно лютой, малоснежной, и как-то в одну ночь все фазаны разом померзли. Комнатка эта на северной стороне замка потом долго пустовала, пока однажды Легорн не засунул в нее пойманного на воровстве охранника. Через шесть дней бойца выпустили, и никогда больше он не зарился на чужое. С того времени так и повелось — провинившихся бойцов на несколько дней запирали в тесной клетке, где нельзя было выпрямиться в полный рост или лечь, вытянув ноги… Карцер действовал безотказно…

Легорн потянул на себя низкую, окованную железными полосами дверь и, согнувшись, нырнул в пахнущий прелой соломой полумрак. Зелд входить не стал — и без того тесно.

— Отведите нас к хозяину замка, — сказал кто-то из темного угла, из груды прошлогодней соломы. Язык был совершенно незнаком Легорну, никогда раньше он не слышал таких слов, таких странных звукосочетаний.

Легорн, прищурясь, оглядел незваных гостей, всмотрелся в незнакомые лица.

Оружия не видно.

И одежда какая-то непривычная.

Чужаки…

— Мы хотим поговорить с хозяином, — сказал тот, что выглядел старше. Второй — хмурый широкоплечий крепыш, тоже далеко не молодой — молчал, потупив глаза, и, казалось, ему нет никакого дела до всего происходящего.

— Мы специально шли к нему. Нам срочно надо его увидеть.

— Зачем? — спросил Легорн.

— У нас есть общее дело.

— Да? — удивился он. — Какое же?

— Он ждет нас.

— Ждет? — Легорн удивился еще больше.

— Да. Немедленно отведите нас к нему.

— Сперва скажите, какое у вас дело.

Чужак беспомощно обернулся на своего могучего спутника, словно бы надеясь на поддержку. Но тот безразлично разглядывал побуревшую солому.

— Я обещал не посвящать посторонних.

— Я не посторонний, — сказал Легорн. — Я хозяин замка. Меня зовут Легорн.

— Хозяин?… — Чужак растерялся. — А разве… — Он с подозрением окинул взглядом человека, назвавшегося Легорном. — Точно?… Я могу вам верить?…

— Эй, Зелд! — крикнул Легорн, повернувшись к двери.

— Что? — Старый воин немедленно показался в проеме, загородив свет.

— Скажи, как меня зовут?

— Легорн.