Ни слова о магах

– Больше, чем пальцев на руках и ногах, – гордо заявил великан.

– Мне нужна твоя помощь.

– Что может сделать Однозуб для Блистающего?

– Я хочу, чтобы ты дрался на моей стороне. Тролль раздул ноздри, напружинился, закрутил головой, высматривая врага:

– Дрался? С кем?

– Не сейчас. Я хочу, чтобы ты со своим племенем пошел со мной.

– Куда?

– Туда, где достаточно еды.

– Это хорошо. Однозуб сильно хочет есть.

– Ну так что, ты согласен?

Тролль наморщил лоб, глянул в сторону людей, показал на Стаса пальцем.

– Он тоже пойдет?

– Да.

Тролль затряс головой, подергал себя за шерсть на животе. Признался жалобно:

– Однозуб боится его.

– Он не страшный.

– Он некромант.

– Нет. Это просто у него такая одежда. Вот если ты наденешь шкуру пещерного медведя, разве ты станешь пещерным медведем?

Великан подумал. Сказал неуверенно:

– Нет.

– Ты будешь троллем в шкуре медведя. Так и он – человек в одежде некроманта. Понимаешь?

– Да… – Тролль качнул головой. – Да…

– Ну так ты идешь со мной?

– Да… Однозуб пойдет с тобой, Блистающий. Туда, где много еды.

Тролли за его спиной заворчали, высказывая желание тоже отправиться в места, где много еды.

– Собирай все свое племя, – сказал Хурхас. – Как стемнеет, приходи вон к той скале, – он показал на далекий пик со словно бы расколотой вершиной. – Понял?

– Да, Блистающий.

– Успеешь?

– Да, Блистающий.

– И захвати своих подснежников.

– Да, Блистающий. Я обязательно их позову. А там, куда мы пойдем, будет много снега?

– Достаточно, – ответил маг.

– Хорошо, Блистающий. А теперь Однозуб пойдет… – Великан повернулся к соплеменникам, проревел что-то. Глянул через плечо в сторону стрелков, на мгновение застыл, высматривая Стаса. Увидел, нахмурился, фыркнул, сердито тряхнул головой. Поглядел в сторону скалы, где надо быть вечером. Повторил:

– Однозуб пойдет с тобой, Блистающий.

И пошагал, широко отмахивая длинными руками-лапами. Снег под его большими плоскими ступнями не проваливался, и шел великан быстро, легко.

– Не забудь! – крикнул Хурхас ему вслед.

Три могучих тролля, раскачиваясь, уходили в сторону бесформенных каменных нагромождений к своему стойбищу, к своим норам. Они были уже далеко, когда возле них вынырнули из-под снега какие-то существа, похожие на огромных насекомых, и заскользили рядом, перебирая суставчатыми лапами.

– Это же… – Стас спрыгнул с лафета и шагнул навстречу возвращающемуся Хурхасу. – Это же подснежники!

Маг обернулся, прищурясь, вгляделся в далекие фигуры. Подтвердил:

– Да… Ручные подснежники троллей.

– Так это они схватили стрелков?

– Они. Подснежники и тролли охотятся вместе. Хорошо, что мы их встретили.

– Хорошо? – удивился Стас. – Почему?

– Они отличные бойцы.

– Ты позвал их с собой? – догадался Стас.

– Да.

– Ты уверен, что это правильно?…

– Они ничем не хуже стрелков… – сказал маг. Он поразмыслил и добавил: – По крайнем мере, теперь будет кому следить за стрелками.

– Ты им не доверяешь? – понизил голос Стас.

– Как я могу доверять людям, меня ненавидящим?

Отряд тем временем собирался продолжить путь. Люди уже вытащили глубоко завязшие пушки, распутали, закрепили упряжь лошадей, поправили сбившиеся тюки. Стрелки, попавшие в ловушку, отделались испугом и ссадинами. Джош о чем-то негромко разговаривал с Тиасом и Кэдом, поглядывая в сторону мага, оборачиваясь к Легорну, так и не убравшему меч. Втолковывал что-то хмурым стрелкам…

Через несколько минут отряд направился к скале с расколотой вершиной…

Они достигли ее под вечер.

– Пришли, – сказал Стас, сверившись с картой. Странное чувство – ему казалось, что он уже был на этом месте… Острые пики скал, закрывшие небо, редкие деревья, черные, голые, узловатые. Неподалеку ель, словно бы прореженная топором…

– Хурхас! – окликнул Стас мага.

– Что?

– Мы же здесь были, да?

– Конечно. А ты что, не узнал? Я же показывал место, где нашел тебя.

– То самое место! – Стас закрутил головой, отыскал знакомую мертвую березу. – Вон там я костер жег!…

Стрелки устраивались на привал. Таскали дрова, разводили огонь, развязывали мешки с провизией. Время еще было. Несколько часов – этого достаточно, чтобы приготовить нехитрую еду, согреться у огня и даже поспать.

Напряжение отпустило их, и они, посмеиваясь, вспоминали недавнее происшествие, подшучивали над товарищами, попавшими в объятия подснежников. Особенно усердствовал Кэд.

– Эй, Кугард! – кричал он высокому стрелку в разодранных штанах. – Тебе там ничего не оторвало, что еще могло бы пригодиться твоей женушке?… А ты, Кригер, вопил так, что я думал, будто тебе в задницу что-то залезло.

– Заткнись, Кэд!

Но Кэд только еще шире скалился, хохотал громче и сыпал новыми шуточками:

– Клянусь, я слышал, как Кугард молится! “Прости, Господи, – говорил он, – я больше не буду ковыряться в носу и оставлю в покое толстуху Гиту!”

Стрелки, слушая беззлобный треп Кэда, посмеивались. Кто-то из стариков отвесил ему подзатыльник. Кэд тут же завопил:

– Ревнует! Он ревнует к Гите!…

Стас, улыбаясь, сидел у огня и жевал жесткую хлебную корку. Еда у стрелков была простая, но по крайней мере соленая, не пресная. Это в Центральном Мире солью почему-то не пользовались.