Ни слова правды

У наших друзей дела шли хуже, три лесных стража сплели свои ветви в подобие плетня и создали загон, внутри которого бились, пытаясь вырваться, собаки и лошади. На внешней стороне импровизированной изгороди висел, не касаясь ногами земли, распятый Селезень, его конечности, тело, шея были оплетены прозрачными щупальцами, он не мог пошевелиться, но явно был жив. Несмотря на опасность для жизни, Селезень только кривил рот, напрягал мышцы, пробуя на разрыв «ветви» лесных стражей, но не ругался, не проклинал врагов, не звал на помощь, одно слово – молчун.

Я в двух словах объяснил Трегузу про эльфов внутри медуз-деревьев, но от этого было мало толку: увидеть их можно было только в ускоренном режиме, а Трегуз ускоряться не умел. Из леса вышли несколько десятков стражей, и все они двигались в нашу сторону. Среди них выделялся один огромным размером и красноватым оттенком, присмотревшись, я узнал, по серебристым волосам, эльфа, который парил внутри этой громадины, – это был Тарнак.

Ситуация становилась критической, через несколько минут здесь будет тесно от лесных стражей, мы не сможем им противостоять. Нужно было быстро освободить Селезня, собак, лошадей и бежать без остановки до самого Славена, здесь работа для целой армии. Приходится признать, эльфы малому отряду не по зубам. Мы с Трегузом кинулись к Селезню и… оба заболтались вверх тормашками, извиваясь в щупальцах четвертого стража, который выскочил из-за соседнего дома. Засада! Они нас ловили на живца, из-за ближайших домов появились еще четверо медуз-деревьев, простерли к нам свои «ветви». В считаные секунды я был надежно скручен и обездвижен, такая же судьба постигла и Трегуза. Я чувствовал боль в груди, страж не давал дышать в полный объем, постоянно сжимая ребра, мое удушение теперь вопрос времени.

– Прекрати Тэзбола, может, это будущий отец твоего ребенка! – будто издалека послышался голос Тарнака. Хватка на груди ослабла, я почувствовал, как меня поднимают, и оказался лицом к лицу с вождем эльфов. Между нами был желеобразный красноватый ствол, но хозяин Колючего Шара смотрел мне прямо в глаза. – Теперь это наша собственность, не причиняй им вреда. – И уже обращаясь ко мне: – Что, Василий, ты же не ожидал, что будет легко.

– Хотелось бы, но не вышло, – успокоив дыхание, ответил я. Время можно потянуть, Тарнаку хочется знать, что мне сказал фомор. – Послушай, Тарнак, мы можем договориться, ты отпустишь нас и Леха, а мы забудем, что вы есть на свете, никто из нас не сунется в ваш лес. А с фомором, я думаю, можно поладить.

– Хорошая попытка, человек, я даже знаю, как поладить с фомором, пусть отдаст нам сто пятьдесят голов леших, это слегка уравняет счет. И затем встанет на колени на краю своих земель и, держа в руках Тричар, ожидает суда над ним за все злодеяния, которые совершил он и его колючие дружки, – с издевкой ответил Тарнак.

– Фир Болг не хочет войны, он считает, что битвы обескровят и вас, и леших. Он готов договориться, если вы прекратите посылать к нему убийц, – продолжал я уговаривать эльфа, несмотря ни на что.

– Мои сыновья Тион, Ранаг, Гурсун погибли, наш фамильный меч Тричар украшает стену в стеклянной башне хозяина Припольского озера, засушенные головы воинов Колючего Шара служат привратниками его жилищу, а ты несешь чушь вслед за чудовищем о каком-то мире: не искушай меня, ибо жизнь твоя висит на волоске. Этот разговор окончен, – получил я суровую отповедь от Тарнака.

Трегуза, меня и Селезня понесли к Колючему Шару, скотинку нашу так и оставили в загоне, собаки и лошади так обессилели, что уже и не сопротивлялись, провожая нас грустными глазами, Хват завыл. Под эту веселую музыку нас внесли в просторную залу Колючего Шара. Посреди нее уже выросли три стола вроде того, на котором лежал Лех. Ветви столов неприятно шевелились в ожидании наших тел. Я задергался, задыхаясь от бессильной ярости, но объятия щупалец неумолимо сжались, Тэзбола положила меня на ложе из веток, которое тут же приняло меня как родного, ветви заботливо застегнулись на руках, на ногах, на теле и шее. Тонкие «капельницы» изъязвили бока и шею. Но, как и в прошлый раз, попробовав крови, тут же отпали, оставляя болезненные раны. Раздался голос Тарнака:

– Дрянная вода, те двое подойдут, через несколько часов фоморова защита иссякнет, а твой, Тэсбола, не годится, как я мог не почуять водяника. Отцепляй его, я сам разорву эту тварь на куски.