Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

Однако все это не закрывало мне глаза на то, что наш успех носил лишь временный характер. Если бы противник перешел к маневренной войне, то ночной переброски резервов нам уже бы не хватало. Это пришлось бы делать в дневное время непосредственно на поле боя, потому что противнику тоже приходилось перемещаться днем. Только при паритете в воздухе можно было ограничить дневные передвижения и таким образом восстановить паритет в ведении боевых действий.

За шесть месяцев боев у Кассино я добился стабильной обороны тем, что постоянно заботился о моральном состоянии войск, установил порядок замены, держал под личным контролем все боевые действия на нашем участке фронта, тщательно исследовал местность и все время менял группировки войск и узлы сопротивления в соответствии с изменениями обстановки. Не будет пустым хвастовством, если я скажу, что в сумме своей подобные действия и составляют то, что принято называть командным искусством.

Все чины в германской армии хорошо подготовлены для руководства войсками, ибо такова наша традиция. Что касается быстрой и точной оценки обстановки, принятия четких решений и отдания точных приказов, то наш Генеральный штаб явно превосходил в этом деле генеральные штабы всех других стран. В ходе маневров, совещаний на местности и учений Генерального штаба наши офицеры постоянно совершенствовались в своем мастерстве. Задачи ставились таким образом, чтобы командир на месте мог принимать более или менее самостоятельные решения. Кроме того, в мирное время в обстановку вводились некоторые обязательные условия. Например, появлялся «новый противник», предполагалось, что нарушены все линии связи или возникли какие-либо иные трудности, как это на самом деле часто бывало во время сражения на Марне в 1914 году. Благодаря таким методам обучения офицеры приобретают хорошие навыки и готовность принимать решения и брать ответственность на себя – важные качества для любого командира. Порой такая независимость заходила слишком далеко. В 1935 году я присутствовал на маневрах в Восточной Пруссии вместе с будущим начальником имперского Генерального штаба Великобритании фельдмаршалом Джоном Диллом. После этого мы посетили поле сражения в Танненберге[25], где сэр Джон поинтересовался, как удалось немцам, несмотря на знаменитое своеволие их командиров, добиться таких успехов.

Может возникнуть вопрос: много ли из всего этого сохранилось в 40-х годах? Ответ: ничего или очень мало. Мы, высшие германские офицеры, страдали от чрезмерно плотной опеки. Крайнее свое выражение это нашло в директивах Гитлера, которого считали истинным виновником перерождения так называемой системы AUFTRAGBEFEHLSGEBUNG (Порядок отдания боевых приказов). Он должен был ограничиваться общими указаниями по выполнению конкретной боевой задачи, чтобы соответствующий командир оставался, насколько это возможно, свободным в выборе сил и средств.

И все-таки было бы грубой ошибкой винить в этом перерождении одного Гитлера. Подлинные причины лежат гораздо глубже.

Во-первых, следует учесть развитие средств связи, в результате которого практически невозможно было повторение хаоса, царившего при сражении на Марне в 1914 году. Во Вторую мировую войну каждый командир мог в считаные минуты связаться со своим вышестоящим штабом или даже с самим ОКБ, чтобы поговорить со старшим начальником или с Генштабом, будто они находятся в соседнем помещении. С Корсики я, как правило, имел отличную радиотелефонную связь с Кессельрингом в дециметровом диапазоне. Такое техническое совершенство средств связи, естественно, уменьшает независимость полевого командира. Каждый командир при любой возможности будет докладывать о своих решениях в вышестоящий штаб, зная, что решения его начальников будут зависеть от его собственных. При определенных обстоятельствах важные решения могут передаваться по цепочке в вышестоящую инстанцию, и на каждом уровне следующий командир принимает свое решение. Это идет во вред полевому командиру, который все менее и менее охотно принимает какие-либо решения по собственной инициативе, зная о том, что он должен нести за них полную ответственность. Но если этот командир не воспользуется всеми имеющимися средствами связи для доклада об обстановке своим начальникам, то он окажется виновным в другом проступке.