Ни за что и никогда

Моя бабушка не сошла с ума, она просто заболела. Все болеют. Все лечатся. Все умирают. В этом нет ничего смешного и удивительного. Это не требует обсуждений, особенно таких грязных и подлых.

Я никогда не задумывалась над этим, но сейчас… Почему бабушка оставила дом именно мне, а не маме? Может, уже тогда она знала, что в отличие от мамы, я не смогу распрощаться с ним?

Ощутив тяжесть ответственности, что словно неподъемная сталь упала плечи, я плюхнулась на колени, и тут же сильная волна накрыла меня с головой.

Что, если я не смогу удержать оборону? Моя уверенность в себе дала слабину всего несколько минут назад и сейчас, охваченная злостью и обидой на весь этот чертов мир, я готова подписать все документы, лишь бы больше не слышать грязь о моей семье. Черт возьми, о моей любимой и дорогой бабушке! Не будь здесь Арсения, все было бы иначе.

Я протерла ладонью лицо, но тут меня накрыла очередная волна. Пока я пыталась подняться, сильное течение потянуло меня в море, но я не стала противиться. Я нырнула под воду, чтобы не захлебнуться от удара волны и всплыла только когда проплыла несколько метров, миновав опасный участок.

Темное море беспокойно раскачивало мое обмякшее тело, а небо над головой окрасилось в настолько глубокий серо-синий цвет, что мною стремительно овладевала тревога. Я оглянулась на берег, он был достаточно близко, на безопасном от меня расстоянии. Наверное, впервые мне не хотелось возвращаться домой, видеть старые стены, что я так кропотливо белила, глядеть на скосившийся забор и калитку, что не желала подчиняться мне… Очень скоро бесчеловечность вознесется на пьедестал и на мой дом выльют тонны краски. А все почему? Потому что местный чертов-любимчик сделал то же самое! Он швырнул в мое окно камень, дав зеленый сигнал остальным.

Всхлипнув, я нырнула под воду и только открыв глаза поняла, насколько здесь было небезопасно. Вместо привычной зелено-голубой чистоты, меня окружала пугающая и мутная темнота. В какую-то секунду мне показалось, что я больше никогда не смогу увидеть свет, не смогу вдохнуть свежий воздух и почувствовать дуновение ветра. Паника, охватившая меня впервые в жизни, буквально вытолкнула мое тело на поверхность, но как только я потянула ртом воздух, на меня обрушилась мощная волна, больно ударив в лицо. Водоворот крутил и безжалостно затягивал в глубь моря. Когда мне все же удалось выплыть наружу, верхушка мощной волны только-только начала закручиваться, и я успела нырнуть обратно, чтобы миновать удар стихии под водой. На секунду мне вспомнились все те страшные истории с погибшими в море отдыхающими, которыми пугали меня бабушка и её подружки. Возможно, все они не были вымыслом, как я раньше считала.

Ситуация стремительно выходила из-под моего контроля. Начался ливень, волны вздымались высоко над головой, а небо почернело по щелчку пальцев. Я беспрерывно гребла ногами, поскольку до дна не могла достать даже кончиками пальцев. Берег казался достаточно близко, но сокрушительные волны пугали своей мощью, и я не решалась подплыть к самому опасному участку, где начинался настоящий водоворот. Я ждала, самая не зная чего. И когда мне показалось, что до очередного удара стихии есть время, что есть силы я поплыла к берегу, гребя так быстро, как в жизни не делала.

Еще чуть-чуть. Оставалось совсем немного. Мне не хватало воздуха, я решила проверить, достану ли дна. И когда моя нога уверенно ступила на песок с острыми ракушками, что прибивала к берегу стихия, в зоне икры, под самым изгибом неприятно кольнуло. Я выпрямила ногу, прекрасно осознавая, что эта слабая, но постепенно расползающаяся боль была предвестником опасной судороги.

– Потяни пальцы на себя! Давай! – приказывала я себе, оглядываясь на приближающуюся волну. – Давай же…

Но я не успела. Острая судорога лишила возможности двигаться, а удар волны не заставил себя долго ждать.

16

Я слышала чей-то голос и не могла дышать. Самой себе я казалась шаром, в который набрали воду и ждали подходящего случая, чтобы сбросить его кому-то на голову. Мне хотелось кашлять, но я как будто не знала, как это делается. Грудь сдавливало.

Раз, два, три, четыре…

Я снова шар. И скоро лопну.

Раз, два, три, четыре…

Больно, очень больно. Что-то неизбежно подкатывало к самому горлу.

– Давай же…

Наконец, я закашлялась и не могла остановиться. Руки проваливались во что-то мягкое и одновременно колючее, а тело бил озноб. Боль в горле отдавала кислотой, а ребра при каждом моем кашле неприятно сдавливало.

– Все, тише-тише… Взгляни на меня? Ты видишь меня? Соня?

Мои мысли путались. Мне мерещился то Олег, то Арсений и даже не знаю, кого больше из них двоих я ненавидела. Я часто заморгала, мутная пелена в глазах не желала исчезать. Что-то влажное коснулось лица, я отмахнулась и попыталась подняться. Тряхнув головой, я на пару секунд закрыла глаза, прислушавшись к шуму разбивающихся волн.

– Взгляни на меня!

Я распахнула взгляд и негодующе уставилась на Арсения. С его волос капала вода, струйки стекали по загорелому лицу, а длинные ресницы склеились в звездочки.