Ни за грош

–Не стоит упрямиться, уважаемый. И хитрить с нами - не стоит. Не советую.

– Секундочку, - отпрянул Изместьев. - Не понимаю. Что происходит?

– Илью нашего, Муромца, взяли.

– Сами, лентяи, найти не могут, вот и припаяют первому встречному.

– У них же статистика. Он, не он - один хрен.

– Погодите, погодите, - взволнованно произнес Изместьев. - Если я правильно понял... Кручинин арестовал вашего товарища? И предъявил ему обвинение?

– Ну.

– Это правда?

– Послушайте, как вас там...

– Алексей Лукич.

– Вы лично нас не интересуете. Своих дел по горло. Но так случилось, что на узкой дорожке нам не разойтись.

– Ломать ребра не хотелось бы. Но...

– Сломаем, - сказал Иван. - Сегодня я с большой охотою распоряжусь своей субботою.

– Уважим, - подтвердил Севка.

Изместьев напряженно думал. Он не сомневался: угроза нешуточная. Парни дерзкие, решительные, уверовавшие в свою силу, и, если на самом деле все так и обстоит, как они говорят, если Кручинин заключил под стражу их дружка, ждать можно самого худшего... Что они хотят, зачем явились к нему, догадаться нетрудно...

Но как это сделать? Как?

– Стало быть, ваша цель, молодые люди, вовсе не в том, чтобы набить мне морду ни за что ни про что?

Или сломать парочку ребер? Правильно? Я в верном направлении думаю? Ваша цель - найти с моей помощью настоящего убийцу?.. И потом сообщить куда следует?.. Или?.. Вы хотите сами сдать его?.. А может быть, сразу и обменять на вашего товарища?

– И поскорее.

– Прекрасно, - рассмеялся Изместьев. - Но как вы это себе представляете? Конкретно - как? Допустим, вы его нашли. А дальше? Привезли на Петровку?

Вот он, милостивые господа, судите, мы его нашли и обезвредили, а вы нам за это верните друга - так, что ли?

– Не ваше дело.

– Смешно. И наивно. Неужели вы всерьез полагаете, что все так просто?.. Нет, я понимаю ваши затруднения и хотел бы вам помочь. Но подумайте. Кто он?

Где находится? Отдаст ли себя в ваши руки? По силам ли вам? Сознается или нет? И если сознается вам - не откажется ли там, у Кручинина? Как вы его доставите - связанным на мотоцикле? Как объясните свои действия? И не кажется ли вам, что задуманная операция скорее вызовет недоверие к вам, чем к преступнику?

Что скорее вы присоединитесь к Илье Муромцу, чем Илья Муромец к вам?

– Болтовня, - мрачно сказал Иван.

– Шаманит, - согласился Севка.

И стиснул Изместьеву кисть.

– Минутку. Одну минутку. Я все объясню.

– Валяй, - Ива" раскрутил цепочку и резанул ею со свистом воздух. - А то баки заговаривать мы все мастера. Ну?

– Видите ли, в чем дело, - медленно произнес Изместьев. И вдруг решился. - Хорошо. Пусть будет повашему. Я действительно знаю, кто это сделал.

– Давно бы так.

– Пожалуйста, отпустите руку... Больно. Я все скажу.

Севка ослабил хват.

– И чего упирался?

Изместьев вздохнул.

– Все не так просто, молодые люди... Дело в том, что виновный одновременно еще и жертва. Вы понимаете? Он уже достаточно наказан.

– Кто?

– Не торопите меня. Я принял решение.

– Кто?

– Позвольте объясниться. И для вас, и для меня это очень важно, поверьте. Спешка к добру не приведет.

– Ладно. Только по-быстрому.

Изместьев опустил голову. Помолчал.

– Погибаю, молодые люди... Перед вами живой труп, - он сказал это с болью, тихо и веско, и парни притихли. - Я был талантлив... А теперь... пуст... Выжгло внутри... Ненависть разрушительна... Я только недавно понял, что даже кромешников нельзя ненавидеть...

К сожалению, слишком поздно... Мне казалось, что, ненавидя их, я радею за Отечество. А получилось - терял зрение, душу. Слеп. Медленно, постепенно слеп. Я не заметил, как что-то тугое и страшное разрослось во мне.

Что-то неотвратимое и гибельное. Как саркома... Это была медленная смерть... Да-да, не удивляйтесь, перед вами - мертвец. Человек, пожравший самого себя...

Ни света уже, ни добра. Ничего высокого или святого...

Пыль и пепел. И дрянь, вот что во мне осталось... Прошу вас, запомните мои слова. Я никому не говорил.

Вам - первым. Зачем? Может быть, поймете. Когданибудь, попозже... Так низко пасть редко кому удавалось... И все-таки, - снова горько вздохнул он, - хочется жить... Какая издевка... Уже ни на что не годен, кроме подлости и предательства, все омертвело внутри, а жить хочется. Ужасно хочется жить.

Изместьев смолк.

– Ты что-нибудь понял?

– Не-а.

– Может быть, молодые люди, вы пришли своевременно. Будь что будет... Однако и вам предстоит сделать выбор. Вы готовы?

– Он еще спрашивает. Как пионеры!

– Не торопитесь, мальчики. Это серьезно. У вас есть время подумать.

– Ну, сколько можно молоть языком? - раздраженно сказал Севка. Надоело. Где он?

– И все-таки подумайте, - настаивал Изместьев. - Я конченый человек, а вам еще жить да жить.

– Испугал ежа.

– Не догадываетесь?.. А сложность вот в чем, молодые люди. Мало показать вам его. Надо еще, чтобы у вас были неопровержимые доказательства его вины.

Вы согласны?

– Ха! Припрем - сознается.

Изместьев грустно покачал головой.

– Не тот случай.

– А че такое-то?

– Придется допросить. Причем не просто допросить, а, я думаю, по методу профессора Лурия.

– Нам?

– Именно. Нам троим. Больше, как вы понимаете, некому.