Ни за какие сокровища

Анелька!

Твое письмо, которое через Красный Крест попало в мои руки, обрадовало меня так, будто я тебя здесь, на своем пороге, увидела! После стольких страданий неожиданно луч света. Как же у меня сердце согрелось!

Не могу представить, что у тебя муж американец. Это как в сказке – принц на белом коне! Ты спаслась, дорогая, и отправляешься к лучшей жизни со своим солдатом. И я бы хотела объехать мир, хотя бы раз собственными глазами посмотреть на дальние берега. Если бы только могла, бросилась бы к тебе, но, похоже, этого никогда не случится. Я останусь здесь, на этом клочке земли, когда-то немецком, а теперь, как говорят, праславянском. Тут, вдали от родной земли, будет моя могила. Навестит ли ее кто-нибудь хоть когда-нибудь?

Появилась на свет девочка. Писаная красавица, глаза у нее голубые, а волосы черные и густые. И я не смогла ее не полюбить. Может, если бы мне ее не показали…

Выхода не было, с хозяином был договор – ребенок, завернутый в платок, отправился к чужим людям, которые должны были воспитать его, как своего собственного. Наверное, я больше его не увижу.

Сердце мое все еще истекает кровью, хотя уже немало времени прошло и жизнь моя потихоньку устроилась. Я вышла замуж за хозяина, теперь сама хозяйка дома – пока нас не раскулачат, как говорит мой муж. Времена сейчас нелегкие, но надо радоваться тому, что есть, – это все-таки лучше того ада, который был здесь в самом конце войны. Я хочу ребенка, который, возможно, заполнит пустоту в моем сердце. Но беременности все нет, хотя мой муж, несмотря на почтенный возраст, супружеский долг исполняет добросовестно. Может, это кара за то, что я малышку чужим людям отдала? Может, это Божий план, что у меня только она одна должна была быть?

Дорогая Анеля, я ежедневно молюсь, перебирая десять бусин четок, за тебя и не перестаю верить, что и я когда-нибудь буду счастлива.

Будь здорова,

Твоя Ю.

Глава 17

Рышард смотрел через окно на тонущую под дождем улицу. Лило так, будто приближался библейский потоп. Правда, для него погода обычно не имела большого значения – утром он садился в машину в подземном гараже своего дома, чтобы выйти из нее в подземном гараже, принадлежащем фирме, так что иногда даже понятия не имел, какая температура снаружи. Но этот дождь, в виде исключения, его нервировал. Сегодня его нервировало абсолютно все.

Началось с того, что он не выспался, – всю ночь обдумывал предупреждение от своего человека в полиции о готовящемся протесте. И это была не худшая из полученных им в последнее время новостей. Журналисты вынюхивали все настойчивее, и это его беспокоило. Покрутившись в кровати около часа, он встал и вышел из спальни. Боялся, что разбудит жену, – не хотелось объяснять, почему не спится. Он спустился в кабинет, налил стакан виски и залпом выпил. Алкоголь опьянил его, но не успокоил. Он включил телевизор и принялся переключать каналы. Рышард чувствовал себя все хуже. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что вот так сидеть и размышлять совершенно бессмысленно, так как еще никто никогда не придумал ничего толкового во время бессонной ночи, но спать не мог и сомкнул глаза, только когда уже начинало светать.