Ньяя-сутры. Ньяя-бхашья.

Выявление класса соотносится с формой и индивидуальностью. Неверно ведь, что класс познают в чистом виде — без познания формы и индивидуальности. Потому неверно и то, что [один только] класс составляет значение слова (67).

— Но не следует ли из этого, что значение слова вообще отсутствует? Или что же оно значит?

Значение же слова [конституируется] и индивидом, и формой, и классом (68)

Vyaktyākṛtijātayastu padārthaḥ

Слово же имеет значение акцентировки. Что же акцентируется? То, что в значении слова нет такого распределения, чтобы одно [из указанных составляющих] было первостепенным, а другие — второстепенными. Когда [посредством слова] выявляются отличие [одного предмета от других] и [его] специфика, тогда индивид первостепенен, а форма и класс второстепенны. Когда же различие не выявляется, а [выясняется] универсальность[472], тогда она будет первостепенной, а индивид и форма — второстепенными. Примеров тому достаточно. Случаи с приоритетностью формы также могут быть рассмотрены[473] (68).

— Но как тогда выяснить, что индивид, форма и класс различны?

— Через различие их определений. А именно

Индивид — это материальное образование, являющееся субстратом различных качеств (69)

Vyaktirguṇaviśeṣāśrayo mūrtiḥ

Индивид — это то, что проявляется, воспринимается через индрии, потому не всякая индивидуальная вещь есть [уже] индивид[474]. Та индивидуальная вещь является материальным образованием, которая есть субстрат специфических качеств, завершая осязаемостью[475], а также тяжести, плотности, текучести, остаточной инерции и ограниченного размера, ибо [быть материальным образованием] значит обладать массивностью и частями (69).

Форма — это [средство] познания класса и [его] выводных знаков (70)

Ākṛtirjātilingākhyā

Формой следует считать то, посредством чего познаются классы и их выводные знаки. Она есть не что иное, как структура частей живого существа и частей [его] частей. Определенная структура частей, соответствующая членам живого существа, является выводным знаком [его] класса: [специфические] голова и нога суть выводные знаки коровы. Определенная структура членов живого существа позволяет познать «коровность». Когда же классы не выявляются через оформленность, как [в случае с] глиной, золотом или серебром, то форма исключается[476], как и ее способность быть сигнификатором слова (70).

Класс — это то, что порождает [познание] общего (71)

Samānaprasavātmikà jātiḥ

[А именно] это то, что дает познание общности различных экземпляров и благодаря чему многие [экземпляры] не отличаются друг от друга. То, что [обеспечивает] воспроизведение [единообразного] познания многих [экземпляров], есть универсалия. Но тот класс, который позволяет устанавливать при тождественности определенного множества [экземпляров] их отличия [от других], будет частной универсалией[477] (71).

Раздел III

Часть 1

[Исследование отличия Атмана от индрий]

Вступление

После источников знания исследуются предметы знания. Так, [прежде всего] рассматривается [сам] Атман[478]: сводится ли он только к агрегату тела, индрий, ума-манаса, познаний и ощущений, или он отличен от них? Откуда [это] сомнение? Оттого что утверждаются обе реляции[479]. Реляция — это обозначение связи между деятелем, [с одной стороны], и действием и инструментом — с другой. Она [может быть] двух типов: [соотношением] частей и целого — «Дерево утверждено на корнях» или «Здание поддерживается столбами» — либо соотношением взаиморазличных [объектов]: «Рубит топором», «Видит благодаря светильнику». В данном случае имеет место реляция: «Видит глазом», «Рассуждает умом», «Размышляет интеллектом», «Ощущает телом удовольствие и страдание». При этом не определено, соотносится ли [Атман] с телом и т. д. как целое с частями или отличен от них [по соотношению] взаиморазличных [объектов].

[На наш взгляд, это] соотношение взаиморазличных [объектов]. Почему?

Ввиду того что зрение и осязание фиксируют один предмет (1)

Darsanasparsanābhyāmekārthagrahanāt

Один и тот же объект фиксируется как зрением, так и осязанием, [когда, например, говорят]: «То, что я видел зрением, я осязаю осязанием, и то, что я осязал осязанием, я вижу зрением». Оба эти восприятия узнаются как имеющие один предмет и [предполагающие] одного субъекта, а не как предполагающие в качестве субъектов [названный] агрегат [тела и прочего] или индрию[480]. И тот, кто фиксирует один предмет и зрением и осязанием, узнает оба [эти] восприятия как две различные причины [познания], предполагающие одного деятеля и имеющие один предмет, и это Атман, отличный от обеих [индрий].

— Но почему же [эти два восприятия] не позволяют считать деятелем [саму] индрию?