Няка

– Что значит – опять? Следи за базаром.

– Я недосчитываюсь корректоров. А они на вес золота.

– Опять виляешь! Уж не знаешь, что и придумать. А ну быстро отдал все, что есть!

И Рыкова вырвала из его ладони заветный блистер, в котором недоставало одной пилюли. На упаковке не было никаких опознавательных знаков, но Зинку это не смутило. Точно одержимая, она бросилась в туалет и приняла одну за одной сразу пять розовых таблеток.

В радостном возбуждении Рыкова выскочила на улицу и носом к носу столкнулась с женихом. Поцеловав ее в щеку, он протянул ей букет из маленьких роз. Зина уткнулась в цветы, сделала глубокий вдох и тут же резко выпрямилась.

– Что с тобой? Ты такая бледная, – Миша схватил ее под локоть.

– В голову что-то вступило, – Рыкова тяжело дышала. – И воздуха как будто не хватает.

Она попыталась сделать шаг, но ее тут же повело в сторону.

– Зизи, тебе плохо? – Бекетов подхватил ее на руки и быстро усадил в машину. – Потерпи немножко, милая, сейчас тебе помогут…

И он взял курс в приемный покой ближайшей больницы.

* * *

– Мамуль, как ты себя чувствуешь? – Алину тронули за плечо. – Я привезла тебе бананов.

– Галюша? – открыла глаза Корикова. – Я спала?

– Ты дрыхнешь уже 12 часов. До чего ты себя довела? – начала выговаривать ей дочь. – Торчишь здесь уже шесть дней. Рядом с мужиком, которому ты не нужна. Просто смешно!

– Ты ничего в этом не понимаешь, – слабо улыбнулась Алина.

– Это я не понимаю? – надула губки Галинка. – Разве ты забыла о том, что он бросил тебя?

– Допустим, это я бросила его… Но сейчас обстоятельства переменились. О боже! Совсем забыла! – она вскочила на ноги. – Он…? Он…?

– Жив, жив, успокойся. Пока ты дрыхла, он пришел в сознание. Конечно, пока ни бе, ни ме…

– Он жив?! Какое счастье! – и Корикова порывисто обняла дочь.

– Поехали домой. Мне нужно готовиться к ЕГЭ, а ты занята не пойми чем. И когда ты только возьмешься за ум?

– Галюш, я останусь здесь. Пока Константин Ильич окончательно не выздоровеет.

– Мама, мама! – вскричала Галинка. – Ну почему ты у меня такая глупенькая? Тебя же любой обмануть может. Ты для него просто спасательный круг, вот!

– А что в этом стыдного? Разве мы не должны спасать близких нам людей? У Константина Ильича сейчас такой период в жизни, что ему очень нужна моя помощь и поддержка. Но ведь в этом и проявляется наша любовь к ближнему.

– Ну-ну. Помогай всем и поддерживай. Тебя-то хоть раз мужики поддерживали? Что для тебя сделал твой Константин Ильич? Секс, мамуля, это еще не все…

– Молчи, молчи, как тебе не стыдно, – растерялась Корикова и тут же обняла дочь. – Господи, ты у меня совсем взрослая стала.

Простившись с Галинкой, она поспешила к Стражнецкому. Осунувшийся, бледный, но от этого не менее красивый Костик полулежал на подушках, а медсестра с ложки кормила его кашей.

– Ты начал есть, – просияла Алина. – Господи, какое счастье!

– Может, вы его тогда покормите? – повернулась к ней медсестра. – У меня так много дел…

– Конечно, конечно, – и Корикова с готовностью заняла оставленный на полсуток пост возле любимого. – Костик, милый…

– Я чуть не умер, правда? – слабым голосом спросил он.

– Правда, – у Алины по щекам заструились слезы. – Но все уже позади.

– Скорее бы меня выписали отсюда. Столько дел…

– Да господи, какие дела могут быть важнее здоровья? Не думай ни о чем. Все остальное успеется…

– Нет, не все, – у Стражнецкого на щеках выступили розовые пятна. – Я могу упустить одно наследство.

– Если оно действительно твое, ты его не упустишь. А если не твое – не желай его получить…

– Оно и мое, и не мое, – с неожиданной энергией заговорил Костик. – По закону – да, оно принадлежит другому. Но по закону совести…

– Кто оставил тебе это наследство?

– Вот именно, что эта дурочка ничего мне не оставила, – со злостью выпалил Стражнецкий. – Может, это и сократило ее дни. Все-таки бог наказывает тех, кто допускает столь чудовищную несправедливость…

– Так ты правда ее убил? – одними губами произнесла Алина.

– Любил? Господь с тобой, – засмеялся Стражнецкий. – Я никого не любил и не люблю, кроме тебя… Что-что ты сказала?

Алина тряслась как осиновый лист и не отрывала от него испытующего взгляда.

– Да что с тобой, солнце мое? – Стражнецкий взял ее за руку. – Кто кого убил? Я тебя не понимаю.

– Ты… ты… ты убил свою любовницу, – Алина сделала над собой огромное усилие, чтобы сказать эти несколько слов.

Костик весело глянул на нее и рассмеялся.

Моя любовница?

Да, да.

Она не могла быть ею по одной… нет, по двум простым причинам. Во-первых, я не люблю блондинок в теле. И во-вторых… – он сделал паузу и вновь рассмеялся. – Она была моей сестрой.

* * *