Няня для главы сыскной полиции

Да нет, быть того не может!

- Маса, ой Малия Андлевна налисовала мне гномика и показала буквы. Она очень умная. И класивая… - кажется, настала моя очередь краснеть. И не столько из-за слов этой прелестной малышки, сколько из-за внимания, что уделил изучению моего внешнего вида ее отец.

- Вы правы, Полина Мироновна, - кивнул мужчина. - Мария Андревна действительно очень красивая и… умная барышня. Я успел в этом убедиться. Но не будете ли вы так любезны дать нам возможность побеседовать наедине? Елисей мог бы снова составить вам компанию, - мужчина повернулся к дверному проему, где стоял долговязый блондин, и кивнул парню.

Полина, сделав что-то наподобие реверанса, послала мне робкую улыбку и скрылась за дверью. А Меньшиков, словно хищный зверь, приблизился к столу и навис надо мной. Подавляя своей мощной мужской энергией мою - слабую женскую.

- Половина из тех свитков, что хранятся в моем шкафу, имеют личную подпись императора и не предназначены для посторонних глаз, Мария Андревна, - хрипота в его голосе усилилась, когда он произнес мое имя. Будоража и одновременно пугая.

Сглотнув, я подняла на него самый невинный из всех имеющихся в моем арсенале взглядов.

- Но мы же никому не расскажем? - похлопала я ресницами.

Мужчина поморщился и отступил, чтобы выдвинуть стул, сесть и вытянуть свои длинные ноги.

- Хорошо, считайте, что одно из обвинений с вас снято. Но остается второе. И от него не так-то просто отмахнуться.

- Это какое же? – поддалась я вперед, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

- На вас поступили три жалобы, Мария Андревна. Обвиняют в мошенничестве, присвоении чужих денег, пустых обещаниях. Как не стыдно такой молодой и красивой барышне заниматься подобными бесчинствами? Вы, наверное, не замужем?

- С чего вы взяли? – слегка опешила я от его последнего вопроса.

- Семейная жизнь, как правило, наводит порядок даже в самых буйных сердцах.

- Мирон Александрович, - прошипела я его имя. - Ваши шовинистические взгляды, оскорбляют весь женский пол. Поверьте, нам – молодым и красивым – совсем не обязательно вешать себе ярмо на шею в виде мужа, чтобы вести праведный образ жизни. А все эти жалобы, о которых вы говорите, без доказательств и гроша ломаного не стоят. Я порядочная женщина и требую к себе уважения!

- Покорнейше прошу простить, если мои слова вас оскорбили, - несмотря на сказанное, виноватым Меньшиков не выглядел. Скорее слегка удивленным моим напором. – По поводу доказательств… не расскажите, чем вы на самом деле занимаетесь?

- Я коуч… учитель, если вам так удобнее.

- Няня? Гувернантка?

- Нет, я учу не детей. Я учу взрослых. Осознанности. Позитиву. Учу людей прислушиваться к себе. Помогаю раскрыть свой потенциал. И все в таком духе.

Мирон около минуты молча следил, как я нервно стучу пальцам по столешнице.

- Значит, люди не зря на вас жаловались, госпожа Вольнова. Вы брали с них деньги за обучение, по сути, продавая… воздух?

Боже, в стране зануд этот мужчина был бы императором!

- Я бы назвала это иначе. Я фея, которая исполняет желания. За денежку, - подмигнула я ему и расплылась в сладкой улыбке. – И прежде, чем вы снова обвините меня в обмане, сообщаю, я никого силой на свои семинары не затаскиваю. Все мои ученики – добровольцы. Сами у них спросите!

- Всенепременно.

Боже, он словно цитирует комментарии хейтеров в моих соцсетях. «Продаете воздух», «обманываете людей». А я еще считала его интересным.

Токсичный, как и все мужланы!

- Мирон Александрович, - выдохнув, я нацепила на лицо вымученную улыбку, - надеюсь мы закончили, и я могу идти?

- Отнюдь, Мария Андревна, - он будто смеялся надо мной, копируя мой тон. – Куда вы так торопитесь? Мы только начали нашу познавательную беседу. Расскажите мне, как вы дошли до жизни такой?

Еще и издевается, гад!

Сильнее вытянув ноги, он задел мысками своих грязных солдафонских сапог подол моего новенького платья, чем разозлил еще сильнее.

- Да поймите вы уже, это не я такая, это обстоятельства. Как я могу хорошо зарабатывать без вложений? Семья у меня бедная, денег нет. На шее мачеха и младший брат, - как лихо завернула. Вот и пригодились «родственнички». – Я делаю то, что умею лучше всего - учу не отчаиваться! А то, что за это хорошо платят, не является нарушением закона.

- Не отчаиваться, говорите. Это как же? – Меньшиков даже брови сдвинул, притворяясь заинтересованным.

Но я не дура!

- С радостью бы с вами поделилась, Мирон Александрович. Но как-то нечестно по отношению к моим ученикам. Они, значит, деньги за знания платят, а вам все на блюдечке бесплатно преподнеси?

- Да будет вам, барышня, всего-то пара уроков? – усмехнулся он.

- С вами у меня ничего не выйдет, - покачала я головой. – Чтобы по-настоящему проникнуться, у вас должно быть желание. И не поддельное, напускное, а такое, чтобы нутро горело и светились глаза. Ваша цель должна быть реальна. Вы должны понимать, где находится ваша точка А, и как далеко вам от нее до точки Б.

Наконец-то мне удалось пошатнуть его непоколебимую стойкость. Да так, что он аж вперед подался.

- Что еще за точки такие? О чем вы говорите?