Няня для миллионера

— Что необычно? Сочетание бриллиантов и белого золота вполне банальное, — с трудом вынула я локоть из его цепкого захвата и потерла, сморщившись… Утром будет синяк.

— Да, но не на твоей руке. Я не дарил тебе этого украшения, и купить себе его ты бы не смогла, его цена больше твоей зарплаты за месяц… И вряд ли ты нашла его на улице…

Боже мой! Такие огромные деньги? Что же мне делать? Я обязательно отдам ему при первой же встрече! Зачем я приняла этот подарок? Он что, старается меня купить?

Молчание воцарилось на террасе. Сама не знаю, почему, но я рассказала Максу всё, как есть с самого начала — и как на меня налетел случайно Гвидо, и как сегодня, стоило мне выйти, он повстречался мне, и о поездке с ним в соседний городок, и о ресторане, и о яхте… В довершение всего я достала из рюкзака упаковку от браслета и вынула оттуда карточку.

— Это его карточка? — поднял брови Макс и присвистнул. — Ты знаешь, с кем ты провела полдня?

— Я знаю его имя, — пожала я плечами, — больше ничего. Ну, пожалуй, что он не беден, у него есть яхта. Больше ничего, — пожала я плечами.

— Не беден? Это Гвидо Фортини, самый богатый человек в этих краях и один из пятерки богатейших людей Италии. Он родом из этих мест, у него виноградники по всему югу Европы, своё производство вина и крупнейшая сеть отелей и ресторанов. Да он не просто не бедный, он сказочно богат, Валерия… Надеюсь, он не приставал к тебе? Только скажи, я его размажу по всему этому убогому городишке ровным слоем! — последнюю фразу Макс произнес сквозь зубы, сжав руки в кулаки.

Вот так дела… Из огня, что называется, да в полымя… Я не ожидала, что такие люди, как миллионер Гвидо Фортини просто гуляют по маленькому приморскому городку и чуть ли не растаптывают на улице простых нянь, а потом проводят с ними день и дарят за просто так дорогущие украшения с бриллиантами… О боги, я подумаю об этом потом, сейчас я хочу только одного — в душ и спать!

— Спокойной ночи, Максим. Я очень устала.

Я надеялась пройти в дом, но Макс удержал меня, схватив за плечо.

— Лера, что между нами происходит?

Я подняла брови, не говоря ни слова и пристально глядя ему в глаза.

— Я не понимаю, почему ты так отдалилась от меня. Это началось после моей последней поездки в Питер — до моего отъезда всё шло отлично.

— Что именно шло отлично? Да, у нас был с тобой… мы провели с тобой несколько ночей, но это не значит совсем ничего.

— Для тебя это просто несколько ночей и больше ничего? Не смей обманывать меня! Я ни за что не поверю, что для тебя это только секс, как ты выразилась тогда. Я знаю, всё было по-настоящему, я чувствовал это тогда в каждом твоём движении, в каждом твоём поцелуе, в каждом вздохе, в каждом твоём стоне. Ты можешь говорить всё что угодно, но я знаю, тебя тянет ко мне…

Глаза его потемнели от нахлынувшей страсти. Я сама еле держала себя в руках, его близость пьянила, но я пыталась выглядеть спокойной и холодной. Он прижал меня к своей груди и впился губами в мой рот. Это был не нежный поцелуй, он сильно прикусил мне губу, я вскрикнула от боли и неожиданности и почувствовала соленый вкус крови во рту. Его руки грубо прошлись по моему телу. Послышался треск рвущейся ткани и мой любимый сарафан скользнул на пол к моим ногам. Он отстранил меня на расстояние своих вытянутых рук и, держа крепко за плечи, оглядел всю мою обнаженную фигурку жадным взглядом: от губ, через шею и плечи, остановился взглядом на грудях, отчего мои соски напряглись и затвердели, затем опустил взгляд ниже, на мой плоский загорелый живот и еще ниже, туда, где белеют мои трусики… С животным рыком он схватил меня на руки и, открыв ногой дверь, понес меня, как дикарь несет свою добычу, в гостиную, где поставил на пол, развернул спиной к себе, и положил меня грудью на стол, покрытый льняной скатертью. Он придерживал меня рукой за шею, не давая подняться, и я почувствовала, как он одним движением стянул мои кружевные трусики, уже мокрые, до колен и раздвинул мои ноги. Его пальцы бесцеремонно и грубо прошлись по моей киске и вонзились внутрь меня резким движением. Я вздрогнула и закусила губу. Кричать нельзя, ребенок может испугаться во сне. Моя голова кружилась, и я не знала, от чего, то ли от вина, выпитого сегодня, то ли от острого желания, которое охватило меня.

Макс прижался бедрами к моей обнаженной попе и прошептал прямо мне в ухо:

— Ты будешь только моей. Я не отдам тебя никому. Ты поняла?

При каждом движении его тела, прижатого ко мне, мои затвердевшие соски терлись о грубую ткань скатерти, доставляя мне какое-то особенное, новое удовольствие. Я почувствовала, как он освободил от тонкой ткани шорт свой каменный член, одним рывком вошел в моё горячее и истекающее смазкой лоно и начал грубо трахать меня, схватив одной рукой мои волосы, а другой держа мою грудь. Я судорожно пыталась вдохнуть — только бы не застонать, не закричать от восторга и накатывающего наслаждения.