Я не боялась, что она меня узнает. Ведь, по сути, Ангелина меня не видела. Но даже если вдруг она каким-то образом могла поинтересоваться моей скромной персоной, то сейчас я была совсем другой. От прежней Вероники Рябининой остался только цвет глаз, рост и размер обуви. Всё остальное принадлежало Николь Шейн. Причёска, татуаж бровей изменили внешность. Даже цвет волос с русых я сменила на тёмно-каштановые. А твёрдое решение идти до конца расправило плечи. Появился внутренний стержень, которого мне так не хватало. А может, бабуля передала его мне. Не знаю. Но в гостиную я шагнула легко и уверенно.
– Добрый день, Ангелина Витальевна. Меня зовут Николь, и я новая няня, – голос предательски дрогнул, – вашего сына.
«Теперь ненадолго вашего», – добавила мысленно.
Ангелина нервно махнула, словно громкие звуки её раздражали, и схватилась за висок.
«А-а, так кто-то у нас вчера хорошо отдохнул? Праздновала отъезд мужа?»
Подошла и встретилась с ней глазами. Видимо, удивление всё-таки проскользнуло на моём лице. Далековато мне до олимпийского спокойствия и флегматичности Зимина.
– Что? Совсем плохо выгляжу? – брякнула Ангелина.
«Ну да, паршивенько».
– Вам нездоровится? – вежливо поинтересовалась. – Может, мне лучше уйти?
– Проклятая мигрень, – пожаловалась Ангелина.
«Да нет! Больше похоже на обычное похмелье!»
– Возможно, на погоду, – сказала избитую банальность.
– Скорее всего, – тут же ухватилась за подсказку Ангелина.
Её прежняя фарфоровая белизна больше смахивала на мертвецкую бледность. Неужели Ангелина в таком виде показывалась мужу? Меня передёрнуло. Синяки под глазами говорили, что Щегельская вчера легла очень поздно, а долгий дневной сон, может и дал организму отдохнуть, но прибавил лишней припухлости.
– А ты молода, – произнесла Ангелина. – Я предполагала, что ты старше.
– В анкете указан мой возраст и должно было быть моё фото.
«Отретушированное, но это такие мелочи».
– И как же муж согласился на такие условия: отъезд, да ещё и с полным проживанием? – недоумённо спросила Ангелина.
– У нас с Дмитрием большая разница в возрасте, – ответила, радуясь в душе, что этот вопрос меня волновал в первую очередь.
– Какая у вас разница? – поинтересовалась Ангелина.
– Десять лет. И он больше «женат» на работе, – произнесла со вздохом. –
– О, как я это понимаю! – не сдержалась жена Мартина, нервно схватив стакан со стола.
Неужели ей недостаточно перепадает внимания от любимого мужа?
Глава 17.
Первое впечатление складывалось, что Ангелина несчастлива. Но тогда почему она согласилась на этот брак?
Решила, что это не моя проблема, и мне совершенно всё равно, счастлива она, или нет.
А вот то, что Мартин выбрал сыну мать-алкоголичку, вызвало негодование. Но я очень быстро успокоилась. Мне это явно на руку. Ангелина не будет яро бороться за права на моего сына. Ведь она даже ни разу не поинтересовалась, что с ребёнком, пусть даже и приёмным!
Как и «предсказал» Зимин, Ангелина к вечеру исчезла из дома, и, как мне показалось, расслабилась не только я, но и оставшаяся в доме прислуга вздохнула с облегчением.
Это был самый волшебный месяц за последние три года!
Я всё время могла быть с сыном. Кирилл ко мне быстро привык и радовался не меньше, чем я.
Большую часть времени мы проводили на территории дома Щегельских. Вот тоже непонятно, кроме Кирилла и прислуги здесь никого не было. Зачем тогда было забирать его у меня, если ни Мартину, ни уж тем более его жене, мой малыш не нужен?
Римма Альбертовна с отъездом хозяйки перестала ходить за мной по пятам. И я попробовала разнообразить наши прогулки с сыном. Конечно, я их согласовывала с Ангелиной! Но после нескольких звонков, можно ли нам с Кириллом посетить парк, театр кукол, аттракционы и другие развлекательные центры, Щегельская отмахнулась от меня, заявив, что я могу делать что хочу, но увеличения бюджета не будет. Да ради бога! Неужели я не смогу найти деньги на собственного ребёнка?!