Няня для родного сына

– А как отнесётся Ангелина к тому, что ты собираешься жениться на няне своего сына?

– У Ангелины сейчас куда более серьёзные проблемы.

Дербышев всеми силами пытается не допустить, чтобы скандал из-за развода просочился в СМИ. По-хорошему, я мог бы помочь, но мне абсолютно плевать, даже если это коснётся нашей совместной компании.

– Какие? – Вероника хмурится.

– Не попасть за решётку, как соучастница.

– Только не говори, что это твоих рук дело?!

– Нет. Это только её рук дело.

Но Вероника мне не верит.

– Вероника, как тебе объяснить, что я не замешан в подмене мальчиков и всего того, что потом случилось?

– А кто замешан?

– Зимин это и пытается выяснить. Точнее, уже выяснил, но не может найти.

– Зимин? Олег Васильевич? Он работает на тебя?

– Нет. Он не может вести две противоположные стороны. Это противоречит юридической этике. Но в данном вопросе цель у нас одна, поэтому ему выгодно это сотрудничество.

Вероника хмурится.

– Не оставляй Кирилла одного, пожалуйста. Он чересчур самостоятельный ребёнок.

Так культурно меня ещё никто не выгонял. Пришлось послушаться и идти к сыну, который увидев, откуда появилась «железная дорога», решил, что сам может всё достать. Я, конечно, не против, ведь игрушки покупались ему, но Вероника, наверное, решила сразу все не доставать.

Я видел, что Кириллу нравится рисовать, поэтому гуашь тоже входила в список покупок. И сейчас Кирилл увлечённо размазывал зелёную гуашь по всему, до чего мог дотянуться.

– Кирюша, какой ты молодец, – покачал головой. Ведь пяти минут не прошло! – Покажи папе пальчики. Да что там пальчики, обе ладошки были вымазаны. – Пойдём, вымоем ручки, пока нам с тобой не попало.

– Неть!

– Кирюша. Рисовать нужно на листочках. На диване рисовать нельзя.

– Неть!

– Иди к папе на ручки.

 На ручки Кирилл шёл хорошо. Только вот настроение у ребёнка было весёлое, и он решил, что можно пройтись руками по моему лицу. Увидев краску на мне, Кирилл рассмеялся.

– Смешно?

– Дя.

– Вот и пошли теперь умываться!

– Неть! – визг был на весь дом.

– Что у ва… Господи, Мартин, что случилось?

– Кирилл решил сделать из меня Шрека, – ответил. – Дашь нам полотенце?

– Дам, конечно. Неси его в душевую.

– А теперь посмотри на себя в зеркало. Ну, и на кого ты похож? А я? – Кирилл переводил взгляд с зеркала на меня. – Кто папу раскрасил? Кирюша?

– Дя!

– Ты сам его вымоешь? – Вероника появилась с банными полотенцами.

– Конечно. Ты была права. Наш сын чересчур самостоятельный.

– Это я уже заметила.

– Я всё уберу, и диван почистят, не переживай.

– Давай, ты сначала приведёшь себя в порядок.

Глава 36.

Вероника.

Возвращаюсь в комнату и понимаю, что спать мне сегодня будет негде. Хотя, где-то у бабули было «волшебное средство» для удаления пятен. Правда, оно предназначалось для салонов автомобилей, но ба им чистила ковры и мебель.

Средство я нашла быстро. Помогло его назначение, иначе ни за что бы не догадалась для чего оно тут стоит. Надеюсь, что срок годности не истёк. Пятно исчезло, осталось просушить феном и художеств Кирилла, как ни бывало. Игрушки, которые сынок успел заляпать, сложила в таз. С ковром тоже благодаря средству проблем не стало. Но вот что можно так долго делать в душе, даже не представляла.

– Вероника, – позвал Мартин. – Забери, пожалуйста, Кирилла.

Мартин отмыл сына, и, завернув его в полотенце, подал мне.

– Иди сюда, юный Суриков, – приняла сына из рук Мартина, скользнув взглядом по мокрым волосам и лицу мужчины.

– Я пытался умыться, – объяснил Щегельский.

– Там же есть ещё одно полотенце.

Мне только полуголого Мартина здесь не хватало. Заляпанную водолазку мужчина снял.

– Ну, кто у меня маленький шкода? – спросила сына, вытирая ему волосы, придирчиво осматривая, хорошо ли смыта гуашь.

– Я.

– А разве так можно?

– Дя.

– Нет, Кирюша, так делать нельзя.

– Падёт? – сынуля хлопал глазками.

– Да, кому-то попадёт, – сказала, зная, что ни за что не буду ругать его за такую мелочь.

– Неть, – засопел сынок, обвивая ручками за шею.

– Не попадёт? – переспросила.

– Неть, – голосочек был такой жалостливый, что хотелось ругать уже себя.

– А Кирюша ещё будет так делать?

– Неть.

– Ну, хорошо, значит, не попадёт, – вздохнула, обнимая сына.

– Дя.

– Я смотрю, у тебя уже прощение выпросили? – произнёс Мартин. Совсем не слышала, когда он подошёл.

Повернулась. Если Щегельский надеется на это же, то сильно ошибается.

– Я надеюсь, отсутствие водолазки не станет препятствием, чтобы уехать?

– Нет, я уже позвонил деду, сейчас привезёт. Но у меня к тебе огромная просьба.

– Какая? – спросила, стараясь смотреть в глаза.

– Пусть краска высохнет.

– Не поняла?

– Пятна на водолазке пусть высохнут.

– Зачем?

– Мне понравилось. Хочу оставить.

– Ладно.

Странное, конечно, желание. Но потом я поняла, почему: на светло-сером трикотаже красовались два зелёных отпечатка Кирюшиных ладошек. Были и другие пятна, но эти смотрелись просто потрясающе. Я бы тоже оставила. Себе. На память.

Роберт приехал быстро, за что была ему очень благодарна: любоваться его полуголым внуком особого желания не было, впрочем, как и одетым тоже.