Няня для сурового папы (СИ)

— Вот. Выпей и дуй в душ. Голова пройдёт мигом. И поесть тебе надо, чтобы поскорее в себя прийти.

От слова «еда» меня начинает мутить.

— Я что-то как-то… не очень хочу есть.

— Хочешь — не хочешь, а надо. Алкашкам слово не давали, — хмыкает Миша и поднимается с постели. — И зубы почистить не забудь.

Я делаю глоток раствора, когда Миша выходит из комнаты. Наверняка это какой-нибудь алкозельцер или что-то типа-того. Но спустя минут пятнадцать голова действительно начинает болеть меньше. Во всяком случае, мне хотя бы с кровати удаётся встать.

Двигаюсь я, конечно, жутко медленно. Беру чистые вещи из шкафа, затем проверяю телефон.

Ни звонков, ни пропущенных. После того разговора с Кириллом, он звонил мне всего один раз. И разговор получился очень немногословным. Он просто спросил как у меня дела и, убедившись, что всё хорошо, отключился.

Чувствую себя наипоганейше из-за этого. Наверняка он до сих пор обижается на меня за то, что я вместе с ним не уехала.

В какой-то миг я даже задумываюсь, не позвонить ли им самой, а потом решаю, что с похмелья вряд ли смогу сказать что-то вменяемое…

Случайно ловлю своё отражение в экране телефона. Господи, это что за китаец из канализации?! Это Миша меня вот такой вот видел?! Ужас просто!

Не знаю, конечно, как мне удается доползти до душа. Ноги и руки трясутся, голова кружится, пространство перед глазами искажается и плывёт.

И как только люди спиваются? Мне сейчас так плохо, что при мысли «похмелиться» желудок до горла подпрыгивает!

Прохладная вода немного облегчает состояние. Натянув на себя халат, короткими шажками плетусь на кухню, где Миша уже накрывает на стол.

Правда, для девочек и себя он приготовил блинчики с вареньем, а для меня стоит стакан рассола, вода, квашеная капуста и куриный бульон.

— Это что?

— Завтрак алкашей.

— Это не смешно.

— А кто смеётся? Ты, видимо, Марья Алексевна, с похмелья никогда не болела. Поверь, всё это неплохо помогает.

— Угу, а ты, очевидно, болел частенько, раз всё это знаешь! — плюхаюсь на стул и тут же выпиваю стакан воды. Какой кайф! Никогда больше не буду пить!

Так, стоп. Эту фразу все говорят обычно и потом снова пьют.

— Я в горячих точках служил. Там и не с таким сталкиваешься.

— Ух, ты, Маша, ты плоснулась?! — на кухню забегает Тася, плюхается на стул рядом со мной и тут же зажимает нос пальцами. — Фу, чем так невкусно пахнет? Это еда так воняет?

— Боюсь, что это кое-кто другой, — усмехается Бурый, пододвигая к Тасе тарелку с блинами.

Я бросаю на него сердитый взгляд, но ничего не говорю. Всё же та шипучая таблетка, рассол и бульон действительно сильно облегчают моё состояние. Миша вообще мог бы и не возиться со мной.

— Приятного аппетита, алкаш, — подмигивает Бурый.

— Что такое алкаш? — спрашивает Тася.

— Это Маша.

— Что?! Миша, блин! — вспыхнув как рак, кидаю в него горстку капусты.

Невыносимый тип!

— На правду не обижаются.

— Вась, а Маша алкаш, — с серьёзным видом заявляет Тася, когда Василиса присоединяется к нам на кухне.

Миша ржёт так, что у него трясутся плечи, а я закрываю лицо ладонями и качаю головой. Эта медвежья семейка точно с ума меня сведёт!

Чтобы я ещё раз хоть каплю алкоголя на язык! Ну уж нет!

Глава 37

— Ну, в самом деле, Миш, может, пусть дома остаются? Зачем ты их в сад отправляешь? Что я, не посижу с ними что ли? — смотрю на девочек, которые с унылым видом собираются в детский сад будто на войну или в детский дом.

Господи, я и не думала, что отправлять детей в садик настолько трудно. Теперь все эти видео в интернете про плачущих детей и их жалостливые лица уже не кажутся такими смешными. Наоборот, кажется ещё немного, и я сама разревусь.

Бурый в свою очередь бросает на меня скептический взгляд и передаёт недовольной Тасе рюкзачёк.

— Молчи лучше, Марья Алексевна.

— Чего молчать? Ты посмотри, какие они несчастные!

— Да уж. Детей ты иметь, очевидно, не готова.

— Готова или нет, а смотреть на это невыносимо!

Стоит мне это сказать, как Тася жалостливо шмыгает носом и смотрит на нас с Мишей как на предателей.

— Сдался тебе этот сад? Посидели бы дома ещё несколько дней. Тем более, что я же здесь. Зачем их отправлять?

— Затем, что я хочу провести с тобой наедине хотя бы несколько лишних часов, — кладёт свою широченную горячую ладонь мне на поясницу. — Ещё нужны подробности и обоснования?

Меня тут же в жар бросает.

После той ночи в рыбацком угодье между мной и Мишей так больше ничего и не было. И хоть я часто думала об этом, всё же до меня вообще не дошло, что Миша дочек в сад отправляет, чтобы со мной наедине побыть. Вот же дура ты, Маша!

— Вижу, что не нужны. Тогда давай, быстрее делай бутерброды, а я пока девочкам помогу собраться, — вытаскивает из холодильника колбасу, и в этот же момент у него снова начинает звонить телефон.

Вытащив из держателя нож, смотрю на то, как Бурый в очередной раз скидывает звонок и убирает мобильный в карман.

— Кто тебе там всё время названивает? Уже второй день. Может стоит трубку взять?